Наконец они достигли маленькой площадки, на которой еле уместились вдвоем. Девушка стояла позади страшного незнакомца, боясь, не дай Энкнор, коснуться его одеяния. И тут площадка с закладывающим уши свистом провалилась вниз. Анаэль дико завизжала, но тут, же поперхнулась своим криком. Все ее внутренности казалось, взлетели вверх, и застряли в горле.
Падение продолжалось какие-то секунды. Площадка замерла, и эльфийка рухнула на пол.
- Вставай, владыка ждет тебя.
Анаэль содрогнулась от его голоса. И тут же почувствовала, что ощущение нереальности происходящего покинуло ее, как, будто с ее головы сбросили некое невидимое покрывало.
Девушка поднялась на ноги. Руки ее оказались свободными, а незнакомец исчез. Она оглянулась по сторонам. Вокруг царила непроглядная тьма, сквозь которую было бессильно пробиться, даже неимоверно острое зрение эльфа.
Анаэль стояла в маленьком, непонятно откуда льющемся круге света. А вокруг казалось, царила пустота. Шагни, и ты провалишься в нее, и будешь лететь до скончания времен. Впервые в жизни эльфийки захотелось заплакать. Ей вдруг стало неимоверно жаль себя. Неужели ей придется пробыть здесь остаток жизни, пока не обезумев от всего этого, она не шагнет за край. Ведь она еще так молода, а эльфы практически бессмертны. Даже без воды она сможет продержаться не один год.
В отчаянии она заломила руки, и прикусила нижнюю губу. Тонкая струйка крови сбежала по подбородку. Маленькая, янтарная капелька, на мгновение зависла на нем, а затем сорвалась вниз, и, переливаясь, и искрясь, разбилась о пол. В царившей тишине этот звук прозвучал как раскат грома. Анаэль вздрогнула. Вытерла кровь рукавом.
Ну, нет! Она так просто не сдастся. Лучше погибнуть сразу, чем трястись от страха долгие годы.
И она шагнула в темноту.
Как позже вспоминала Анаэль, она до сих пор не могла понять, почему тогда ей казалось, что окружавшая ее тьма, должна обязательно быть пустой. Это было как некое наваждение, этакое давление на психику. И если бы оно увенчалось успехом, может, она до сих пор бы и ютилась в маленьком кружке света, боясь шагнуть в темноту. Но она шагнула.
Вспыхнуло десятки огней. Они фонтанами били прямо из пола. И в первое мгновение ослепили Анаэль. Когда же ее глаза привыкли, к яркому свету, она увидела перед собой длинный, прямой как стрела коридор. Заканчивался он круглой нишей, в центре которой висел прикованный к кольцам в потолке и в полу, куб. Он, не останавливаясь, менял свою окраску, от бледно розового, до темно бордового, то, напоминая своим цветом нежную розу, то сгусток запекшейся крови.
Анаэль нахмурила брови. Какой-то артефакт?
И тут прямо в ее голове раздался сперва дьявольский хохот, а затем загремел голос:
- Артефакт?! Я?! Артефакт?! Так меня еще никто не называл!
Девушка вздрогнула от неожиданности. Нечто подобное проделывал с ней Амельгальд, придворный маг Индалониаля. Он умел читать и передавать мысли, правда, никогда не делал этого без предупреждения.
- Кто ты, чтоб так бессовестно залазить ко мне в голову?! – в гневе воскликнула эльфийка.
- Ты не в том положении крошка, что бы так разговаривать со мной. И сейчас я преподам тебе не большой урок.
И тут же, невидимые обручи стянули голову Анаэль. От нестерпимой боли она упала на колени, но не издала ни звука, лишь крепче сжав зубы. Ее уже чуть не довели до слез, но больше она не проявит слабости. А обручи тем временем превратились в отвратительные щупальца, которые забрались ей прямо в мозг. Одни из них обжигали огнем, другие наоборот источали космический холод. Они копошились в голове, пытаясь разорвать ее изнутри.
Девушка упала на бок, забившись в судорогах, на губах ее выступила кровавая пена. И когда ей уже казалось, что все, пришел ее конец. Щупальца исчезли. Боль какое-то время продолжала пульсировать в ее теле, с каждой секундой становясь, слабей. Наконец, Анаэль удалось подняться на ноги. Ее качало как пьяную, голова была неимоверно тяжелой, но она все-таки смогла поднять глаза на дьявольский куб. И на ее окровавленных губах играла улыбка.
- И это все? – с трудом смогла выдавить она из себя, - все, на что ты способен?
Молния метнулась от куба к девушке. Тело ее изогнулось, голова запрокинулась назад. Окутанная огненным смерчем она взлетела вверх, закружилась, раскинув руки в стороны, как неведомая райская птица, а затем рухнула вниз, и осталась неподвижно лежать на холодных камнях.
Ее тюремщика звали Углук. Он был упырем. Не вампиром, а именно упырем, не надо путать эти два понятия. Вампиры, они прекрасны как ангелы, сильны как демоны, хитры как тысячи лисиц. Они наделены телепатией, некоторые из них телекинезом, а некоторые даже способны к трансформации. Упыри же скорее напоминают зомби. Они отвратительны, с кожей покрытой язвами, фурункулами и другими болячками, у них гнилые зубы, даже их клыки. От них отвратительно пахнет. И хоть физической силой они даже превосходят вампиров, они довольно неуклюжи, недалеки, а точнее сказать, туповаты. Однако есть у них перед вампирами неоспоримое преимущество. Они не бояться солнечного света. Да, они его не любят, стараются избегать, но он для них не смертелен. Зато убить упыря можно простым оружием. Не надо никакого серебра, осиновых кольев. Нужно разрубить его или просто снести ему голову.
Комната, в которой держали Анаэль, располагалась на самой вершине башни. В маленькое окошечко, забранное фигурной решеткой, перед ней открывался изумительный вид на Зеленое море. В первый же день эльфийка попыталась испытать ее на прочность, но едва коснулась металла, как все ее тело пронзила жуткая боль, а на ладонях остались кровавые отметины. Сбежать было не возможно. Углук даже не заходил в ее комнату. Он подавал ей еду через небольшое окошечко в двери, а сама дверь была сделана из того же металла, что и решетка, так что даже просто касаться ее у Анаэль не было никакого желания. Однако она не отчаивалась. Если ей подвернется хоть малейший шанс сбежать отсюда, она его не упустит. В этом она была уверена. А, пока пододвинув к окну стул, единственный помимо кровати предмет ее мебели, девушка становилась на него и часами наблюдала за непрерывно колышущейся стихией. Изредка ей удавалось заметить проплывающие у самого горизонта суда. Все они старались держаться подальше от ужасного Энкариона. Порою облака окутывали вершину башни, и она не могла ничего разглядеть сквозь их завесу. Тогда в комнате становилось промозгло и сыро. Девушка закутывалось в тонкое драное одеяло, садилась на свою привинченную к полу кровать, и погружалась в воспоминания.
Дни шли за днями. Она не пыталась их считать, как это постарался бы сделать человек. У нее было совершенно другое отношение ко времени. В отличие от простых смертных, ей его было отпущено гораздо больше, и поэтому она не относилась к нему так трепетно. Ведь впереди ее ждала, чуть ли не вечность. Хотя в ее положении о предстоящей вечности думать было как-то не совсем реально. И она старалась не думать. Она съедала все, что ей приносил Углук (нужно признать, что это было даже очень не плохо приготовленная пища, а самое главное довольно питательная). Получая поднос из рук уродливого упыря, Анаэль старалась не думать, кто и из чего готовит ей еду. Она просто съедала все до последней капли и крошки. Ей нужны были силы. И она по нескольку часов в день занималась физическими нагрузками. Отжималась, приседала, качала пресс, прыгала, делала рывки от стенки до стенки комнаты. И конечно Анаэль медитировала. Она должна оставаться сильной не только физически, но и духовно. Ведь ее чуть не сломали в подземелье башни, и об этом она никогда не забывала. А вот о той боли, которую она там испытала, она запретила себе вспоминать.