- Не такая уж ты и простая, - произнес я в ответ. – Ведь недаром тебя называют великой.
Провидица расхохоталась. Как будто зазвенели маленькие колокольчики.
- Прямо так уж и великая. Однако это очень приятно слышать. Ты умеешь делать девушкам комплименты.
Она поднялась и приблизилась ко мне. От нее исходил сладкий пьянящий аромат.
- Никогда не видела живого донабера, - она коснулась рукой моих волос, провела пальцами по моей щеке, зашла за спину, не отрывая от меня рук, ощупывая мои плечи, грудь, спину. Нужно заметить, что от этих прикосновений, пульс мой значительно повысился. Сделав полный круг вокруг меня, она с грациозностью кошки вернулась к своим подушкам. На миг замерла спиной ко мне, а затем приняла то же положение, в котором была, когда я вошел в комнату.
- Ты хочешь знать, что тебе делать дальше, – не спрашивая, а скорее констатируя факт, произнесла она. – Хочешь вернуться в свой мир, но не знаешь как. А ты действительно этого хочешь?
- Да, - кивнул я.
- Ты знаешь, зачем ты здесь?
- Убить Аркагрея?
- Да. И пока ты не сделаешь этого домой тебе не вернуться. Я знаю, ты не можешь управлять своей силой. Она как любовь, приходит, когда ты ее и не ждешь. – Тул сделала паузу, закусила нижнюю губку, ее высокий лоб прорезала одинокая морщинка, - Хотя это сравнение и не совсем подходит, но ничего другого мне в голову не приходит, – она рассмеялась. - Ладно. Это все не так важно. Слушай донабер и запоминай. Ты будешь стоять перед не простым выбором, и от того какое решение ты примешь будет зависеть твоя судьба, и судьба этого мира. Всегда помни, что ты не просто человек, не просто маг, ты донабер. Ты призван сохранять равновесие во вселенной. Свет и тьма. Ты граница между ними. Ты тень, которой не бывает без света, но которая сама по себе является частичкой тьмы. Ты должен помнить, что ты не принадлежишь себе. Вернее ты принадлежишь не только себе. Я не могу рассмотреть твое будущее. Я смогла лишь увидеть кто ты. Отправляйся в Таунам. Делавар ждет тебя. Он научит тебя управлять твоей силой. Убей Аркагрея, доделай то, что не смогли сделать твои предшественники, и только тогда у тебя появится шанс вернуться домой. Я не знаю, удастся ли тебе сделать это. Слишком много силы окружает тебя. Она как барьер, через который мне не пробиться. А теперь иди. Больше мне нечего тебе сказать. И ни слова, - остановила она меня, увидев, что я хочу что-то спросить, - иди, твои друзья ждут тебя. И помни кто ты.
Я услышал, как открылась дверь за моей спиной. В голове роилась тысяча мыслей, тысяча вопросов, но я понял, что задать мне их не суждено. Каким-то шестым чувством я ощущал, насколько тяжело было Тул, заглянуть в мое будущее, прошлое, настоящее. Как сильно ее вымотало мое посещение, хотя внешне это никак на ней не отразилось. Мне действительно было пора уходить. А она совсем не так юна, как выглядит, интересно, сколько ей на самом деле лет? Я последний раз бросил взгляд на провидицу. Задержался на ее лице, она улыбнулась… Через силу. По ее бритому черепу скатилась крупная капля пота.
- Доброго тебе дня, - я повернулся к выходу, - и спасибо, - добавил, уже выходя из комнаты.
. Глава 7.
Касарган.
Когда я проснулся на следующее утро, Громобоя в комнате уже не было. Одежда была аккуратно сложена на стуле, стоявшем рядом с кроватью. Я быстренько оделся, умылся и спустился на первый этаж. В большом холле за огромным круглым столом сидели Анаэль и дочка хозяина, и о чем-то оживленно беседовали.
- А проснулся, - подняла голову в мою сторону эльфийка, - ну спускайся к нам, завтракать будем.
- А где Гром? - спросил я, присаживаясь за стол.
.
- Громобой ушел с Нури искать караван, идущий в сторону Зарембы.
- Зачем?
- Ты что, ничего не помнишь?
- А что?
- В Зарембе есть Телепорт, через который можно попасть в Таунам. Мы же вчера это обсуждали, - и она, прищурив свои прекрасные глазки, с хитринкой на меня посмотрела.
Я нахмурился. Вроде пил одно пиво и выпил не так уж много, чтобы так память отшибало.
- Этого не помню, - пожал я плечами.
Тут из кухни с подносом в руках появилась Микки. По залу поплыл ароматный запах мясной похлебки.
- Завтрак готов, - произнесла она, ставя миски на стол.
- Спасибо, - ответил я, чувствуя, как засосало в желудке.
Миски было две.
- А ты с нами не будешь? – спросила Анаэль.
Девушка отрицательно покачала головой, и забрав пустой поднос, скрылась на кухне.
В этот момент открылась дверь и в проеме, появился сверкающий улыбкой Громобой.
- А-а-а, - пророкотал он, - уже проснулся.
За гоблином в зал вошел хозяин дома. Поклонился.
Зеленый уселся рядом со мной и хлопнул по плечу, да так, что я чуть ложку не проглотил.
- Микки, вкусно готовит, да?
Я с полным ртом только кивнул.
- Ну, снедайте, - не громко прошелестел Нури, - а я по делам.
И удалился.
- Хороший мужик, - прокомментировал гоблин, - помог мне с купцом договориться.
- Да? – поразилась Анаэль, - так быстро?
- А что, Нури весь Тартар знает, с ним каждая собака здесь здоровается.
- Так купец его знакомый?
- Нет, купец не местный. Я сам его нашел.
- А Нури тут тогда причем?
- Как причем. Я же говорю, он помог мне с ним договориться, чтобы он нас с собой взял.
- А он не хотел?
- Да нет, он был не против.
- Так причем тут Нури? - вздохнула Анаэль, как будто разговаривала с неразумным ребенком.
- Он заплатил ему за фургон, в котором мы будем ехать.
- А наши деньги, ты, что, все уже потратил?
- Дорогая моя, а все эти дни ты за что кушала? На рынке нам, что провизию в дорогу, оружие, подарили что ли?
- Ну не знаю, - немного смутилась Анаэль, - я не думала, что на все это ушло столько денег.
- Тартар город не дешевый.
- А когда отправляемся? – спросил я Громобоя, прерывая их перепалку.
- Завтра. Кстати, купца зовут Гурон и он гном.
Анаэль тяжело вздохнула и поднялась из-за стола.
- Только гнома в нашей компании и не хватало.
На следующее утро мы попрощались с гостеприимным хозяином и его дочкой и направились к Южным воротам, чтобы присоединиться к каравану. Громобой вышагивал в новой кожаной безрукавке, в широких шароварах заправленных в невысокие сапожки. На его поясе висел массивный тесак без ножен, а за спиной, на специальной портупеи двусторонняя секира. Так же как и гоблин мы были не безоружны. У Анаэль был лук, колчан со стрелами, а на поясе висела сабля. Я же держал в руке посох из железного дерева, украшенный причудливой резьбой и увенчанный бараньей головой. Так же в моем арсенале был кинжал и небольшой топорик.
Все это, да еще заплечные мешки с провизией и всевозможными мелочами, которые могли пригодиться в дороге, мы купили вчера. И сумма была не малая.
- Гром, - спросил я его, когда мы скупились и вернулись в дом к нашему радушному хозяину, - а почему Нури так нам помогает? За что он тебе так благодарен?
Гоблин улыбнулся.
- Он мой касарган.
- Кто? – не понял я.
- Кровный должник. Весен пятнадцать назад, я спас Микки от орков.
- Они хотели убить ее?
Зеленый ухмыльнулся.
- Не совсем. Они хотели принести ее в жертву Черному Ткхуту, своему верховному божеству. Ты, конечно же, не знаешь, как это делается?
Я отрицательно покачал головой.
- Тогда слушай. В день, когда луна закрывает солнце, а бывает это в Орхейме, где-то раз в десять лет, орки празднуют свой главный праздник. День, когда в мир является Черный Ткхуту. За неделю до этого события они похищают девственницу. Не важно, сколько ей лет, девушка она или еще маленький ребенок, главное чтобы была невинна. И конечно не принадлежала к оркскому племени. Так вот неделю до праздника они держат ее в отдельном шатре, кормят, поят, стараются исполнять каждую ее прихоть. Но конечно в разумных пределах. А вечером шаман поит ее зельем, после которого утром она ничего не помнит. Иначе ни одна жертва не дожила бы до праздника после того, что творят с ней наведывающиеся в шатер по ночам орки. И так семь дней. Пока на небе солнце, все для жертвы, когда же миром правит луна, орки возвращают себе долг. А на восьмые сутки, когда ночь приходит посреди дня и в Орхейм снова является Черный Ткхуту жертве зелья не дают и орки уже себя не сдерживают. А заканчивается все тем, что то, что остается от девушки, а шаман делает так, чтобы жизнь теплилась в ней до самого конца, скармливают песчаным паукам. Их орки считают детьми своего бога, потому что именно в это время они целыми ордами выползают из своих нор. Грязные, мерзкие твари - и Гром смачно сплюнул.