«Пекарь вынес мне буханку хлеба, но, не давая в руки, спросил:
– Во что вы ее завернете? И в чем понесете?
У меня не было ни газеты, ни кошелки.
– Э-э-э! – укоризненно протянул пекарь. – У вас его уже в подворотне отнимут. Как же я вам выдам хлеб? Нету никакого смысла мне его вам выдавать.
– Неужели так уж и вырвут? – спросил я.
Пекарь рассердился:
– Вы что, с луны свалились! Вырвут и раздерут по клочкам. Они у ворот дежурят целые сутки.
– Кто это «они»? – спросил я.
– Ей-богу, товарищ, не иначе вы свалились с Марса. Как кто? Голодные, конечно».
В урагане последующих событий потерялась память и о том голоде, и уж тем более о лейтенанте Гиммеле с его оборотистым «Обществом», скромная история которого говорит о том, что род людской не вымер только потому, что люди в отличие от животных научились делиться пищей друг с другом.
Утром следующего дня чтецы сошлись в столовой почти вовремя. Все были как-то заметно помяты, особенно Панас.
Повар подал бутерброды и сказал, что сегодня больше ничего не будет – трудности послевоенного снабжения.
Палыч лениво мешал ложечкой чай с финиковым сахаром, поставляемым дружественным Алжиром.
Донна не спеша допила мятно-ромаш: овый настой и повернулась к Панасу.
– Сегодня я предлагаю начать с очень близкой для вас темы.
– Гадости говорить будет, – скривился Панас, – лучше про Донбасс или Одессу.
– Про Одессу будет позже, а пока вот такое.
25 ноября 1956 года выдающийся советский украинский кинорежиссер Александр Петрович Довженко скончался от инфаркта. За пару лет до этого был первый, а вообще сердце больное было у него смолоду.
«Грудная жаба», так по-народному звал свою болезнь Довженко, лишь изредка называя медицинским термином – стенокардия. Болезнь эта часто развивается в условиях длительного стресса, вынужденно сдерживаемых эмоций и чувств. У Александра Довженко таких обстоятельств было предостаточно как раз в последние 12 лет жизни.
Сначала было трудно, но хорошо.
В молодости были бедность и, несмотря ни на что, упорное учение – так он попал в учительский институт в заштатном городишке Глухов. Первая мировая война прошла мимо него. В буревой 1917 год медкомиссия признала его негодным к военной службе.
Но в годы Гражданской войны Довженко послужил и в войсках УНР, и в Красной армии. Впрочем, тогда это было обычным явлением в биографии. Вспомним хотя бы украинского поэта из Донбасса Владимира Сосюру. Кстати говоря, точно так же как и Сосюра, молодой Довженко был в годы крушения старого мира воодушевлен идеями украинства, казачины и прочей мишуры, которой на Украине местечковая учительская интеллигенция старательно засевала умы подрастающего поколения.
Так же как и Сосюра, Довженко быстро разочаровался в украинском национализме и принялся просто жить, приспосабливаясь к новой действительности. Врожденная романтичность, цепкость взгляда, особая внимательность к деталям могли сделать из него кого угодно. Он побывал: журналистом, беллетристом, дипломатом (в 1921–1923 годах жил в Берлине и Мюнхене, где посещал академии художеств), художником-карикатуристом.
Но судьба взяла его за шкирку и привела в кино.
Очень быстро Довженко понял, что в молодом тогда еще виде искусства карьеру можно сделать только в качестве режиссера. И мысли свои он воплотил в модернистских, очень романтичных фильмах – так называемой трилогии Довженко – «Звенигора», «Арсенал», «Земля». По сути дела, эти три картины и составили славу Александра Петровича как режиссера.
Но подлинную массовую известность у советского зрителя, карьеру украинского кинематографиста № 1 и немалые по тем временам деньги принесли ему фильмы, сделанные на заказ: «Щорс» (1939) и «Мичурин» (1948).
Правда, первый – снятый, как говорят, по заказу Сталина, – стал культовым и знаменитым, а второй получился этакой кривоватой попыткой оправдаться, вернуться в большое кино, от которого Довженко отлучили усилиями первого секретаря ЦК КП(б) У Никиты Хрущева и министра культуры УССР, поэта Николая Бажана.
Вообще, опала стала для Довженко громом среди очень и очень ясного неба.
К 1944 году, когда все и произошло, он был известен и прославлен, имел правительственные награды, премии и приязнь главы государства, который в свое время не дал расправиться с режиссером, ибо считал его талантливым человеком. Довженковский «Щорс» был канонизирован в советском кинематографе. Режиссера уважали профессионалы, на его сценариях выросли многие кинодеятели и артисты, позже, в 60‑е годы, сотворившие так называемое романтическое украинское кино.