Впрочем, постепенно рубежи России всё дальше и дальше отодвигались на юг, Крымское ханство вскоре лишилось возможности совершать набеги и было присоединено к Российской империи в 1783 году. Безусловно, эти исторические события не могли не отразиться на Славяносербии — ведь её создавали как военный рубеж от татарских набегов. В декабре 1776 года Бахмутский гусарский полк был расформирован, пожелавшие продолжить службу в гусарских частях покинули Славяносербию, офицеры стали русскими дворянами и получили ближайшие земли.
Созданный в Славяносербии в 1764 году Луганский пикинёрный полк представлял собой поселенное конное подразделение, сформированный как из сербских гусар, так и из казачьих отрядов (прежде всего слободских). Луганские пикинёры были расквартированы по реке Лугани — скорее всего, в тех же шанцах, где размещался Бахмутский гусарский полк. В 1777 году Луганский пикинёрный полк возглавил Михаил Илларионович Кутузов, тогда ещё — в звании полковника. В 1783 году остатки Луганского пикинёрного полка были объединены с остатками Полтавского пикинёрного полка, новый сводный полк получил название Мариупольского легкоконного полка (бригадир — Кутузов). Он был переведён за пределы Славяносербии.
Особый статус Славяносербии как военной провинции был ликвидирован в 1764 году. Она была присоединена к Новороссийской губернии (1764–1783), затем оказалась в составе Екатеринославского наместничества (1783–1796), потом опять в Новороссийской губернии (1796–1802) и, наконец, Славяносербские земли оказались в составе Екатеринославской губернии (1802–1917).
Первыми поселенцами шанцев, подчиненных Ивану Шевичу, были преимущественно выходцы из Балкан: сербы, македонцы, валахи, молдаване, венгры, болгары. Но постепенно увеличивался приток русских и малороссов, происходило обрусение населения славяносербских шанцев. Великий знаток русского языка Владимир Даль в своём знаменитом «Толковом словаре живого великорусского языка» язык жителей Екатеринославской, Херсонской, Таврической и Бессарабской губерний характеризовал как «новороссийское наречие». Даль указывает, что это наречие несёт в себе специфику как великорусского (в большей степени), так и малороссийского языков в сочетании с заимствованиями из еврейского, молдавского и татарского языков.
К концу XVIII века бывшие шанцы стали сёлами, население которых было переведено из состава военных поселян в сословие государственных (казённых) крестьян. Казённые крестьяне жили на государственных землях и платили соответствующие подати в казну государства. Они обладали значительно большими правами, чем владельческие крепостные (т.е. принадлежащие помещикам).
Население села Красного (сейчас — исторический район Луганска Красный Яр) после того, как оно лишилось административной функции (штаб Шевича), сокращалось. Скорее всего, по неизвестной пока причине, значительная часть обитателей села его покинуло, возможно, переехав либо в другие казённые села, либо во владельческие сёла бывших офицеров Бахмутского полка.
В это время Вергунка по количеству населения опередила села Красное и Каменное (сейчас — исторический район Луганска Каменный Брод). Феодосий Макаревский в книге «Материалы для историко- статистического описания Екатеринославской епархии: Церкви и приходы прошедшего XVIII столетия» (издана в Екатеринославе в 1880 году) сообщает, что при составлении «общей народной переписи» в 1782 году в «слободе» Вергунке «найдено и в списки внесено постоянных оседлых жителей мужеска 349 и женска 351 душа». В этом же году в Каменном Броде «найдено и в списки внесено постоянных оседлых жителей муж. 280 и жен. 283 души». Разницу в количестве жителей можно объяснить тем, что Вергунке достались более удобные и плодородные земли, в отличие от села Каменного (само название свидетельствует о каменистой почве), лишенного удобных для земледелия мест.
Феодосий Макаревский в своей книге приводит сведения о церквях в Каменном Броде и Вергунке. И если год возведения каменнобродской церкви Петра и Павла известен — 1761, то год возведения церкви Св. Георгия в Вергунке точно не известен. «Дальнейших обстоятельных сведений о населении и устройстве слободы Вергунки, о построении в ней первой церкви и проч. мы не имеем никаких», — пишет Макаревский.