«В 1971 г. у с. Чернухино Перевальского р-на Ворошиловградской обл. в разрушенном кургане обнаружена половецкая каменная статуя, изображающая женскую фигуру, которая хранится сейчас в Ворошиловградском областном краеведческом музее. Она изваяна из твёрдого кварцевого песчаника с вкраплениями крупных зёрен кремня и кварца. Размеры ее 1,3х0,45х0,26 м. Правая часть лица, подбородок, часть правой руки, поверхность спины сбиты. Голова была отколота, но точно соединяется со сколом торса. Несмотря на повреждения, сохранившаяся часть скульптуры даёт нам ясное представление о её первоначальном виде», — так описала статую археолог Любовь Гераськова в опубликованной в 1974 году статье в журнале «Советская археология». Уникальность ее — в изображенном на животе ребенке. Как всякое уникальное явление культуры, она стала загадкой для исследователей, пытающихся понять представления половцев о мироустройстве. И у ребенка, и у матери выразительно обозначен пол. Ребенок — не мальчик, а девочка. Почему? Ведь половцы были воинственным народом и было бы логичным ожидать изображение будущего воина. Но древний художник стремился подчеркнуть детородное предназначение женщины и девочки. Чем было и что значило это начало в их культуре?
Привлекло внимание специалистов и подробнейшее изображение наряда знатной половчанки.
«Шапочка-колпачок плотно охватывает голову и украшена по краю широкой лентой, орнаментированной вертикальными насечками. Поверх колпачка надет ещё один головной убор, узким языком спускающийся на лоб и широкой лопастью прикрывающий весь затылок. На затылке к лопасти прикреплена застёжка в виде двух квадратов, а на спине лопасть разделяется на две узкие, заострённые к концам полосы (косы?). От макушки к плечам идут, обрамляя голову, два роговидных украшения. Лицо широкое, с выдающимися скулами. Брови и нос изображены в виде Т-образной фигуры. Рот небольшой, с пухлыми губами. Серьги крупные, круглые, с тремя подвесками. Вокруг шеи — ожерелье из подвесок такого же типа и формы, что и у серёжек. Ниже ожерелья — массивная витая гривна. Статуя изображена в облегающем фигуру кафтане. Рукава кафтана оканчиваются на запястьях узкими манжетами. По плечам и предплечьям проходит плавно изгибающаяся, украшенная полукруглыми фестонами нашивка или «пелерина». Сзади видны зубчатые следы этой «пелерины». По талии кафтан перепоясан широким гладким поясом; ниже талии он спускается тремя фестонами, средний из которых имеет форму овальной лопасти», — дает в своей статье подетальное описание одежды Гераськова.
Впрочем, изображение богатого наряда и украшений при всей своей «натуралистичности», по всей видимости, лишь подчеркивали главный замысел художника — создать «живой» образ прародительницы, родоначальницы рода.
«Бёдра обнажены, на ногах сапоги с острыми наколенниками. Грудь, как и у всех женских половецких изваяний, открыта. Под грудью изображён младенец. Ребёнок лежит поперёк живота матери, головой касаясь правой груди, а левой рукой держится за левую грудь. Поза его неестественна для сосущего младенца — он изображён в разворот, лицом к зрителю. Руки у него слишком длинные, ноги наоборот, короткие; на длинном тельце намечены груди и подчёркнут, как и у матери, признак пола. Ребёнок, несомненно, девочка. Руки женщины не касаются ребёнка — они, как этого требовал строгий канон, держат сосуд (очевидно, горшкообразный с выделенными венчиком и донцем). Дно его немного шире горла», — установила Гераськова.
По мнению археолога, тщательность отделки скульптуры свидетельствует, что она относится «к эпохе расцвета половецкого скульптурного искусства». Вывод этот не раскрывает загадку, а лишь добавляет новые.
«Статуя, несмотря на сходство с подавляющим большинством половецких изваяний, изображавших женщин, весьма необычна. Не нарушив обязательных канонических законов половецкой ритуальной скульптуры, мастер создал образ матери с ребёнком, своеобразную статую половецкой «мадонны». Изваяние не имеет себе подобных в средневековой кочевнической скульптуре. Находка его открыла новую, неизвестную ранее страницу самобытного половецкого монументального искусства», — заключила Гераськова в 1974 году.
«Чернухинская мадонна» — наглядное свидетельство того, насколько мало мы еще знаем об истории половцев и их верованиях. А ведь они теснейшим образом контактировали с русичами.
Крупный советский специалист по кочевым народам Средневековья Светлана Плетнёва также обратила пристальное внимание на обнаруженную у Чернухино половецкую статую: «Обнаруженная в разрушенном кургане у с. Чернухино статуя представляет собой единственную пока находку изваяния, изображающего кормящую мать с ребёнком у груди. Несмотря на необычность скульптуры, она, несомненно, половецкая».