<a name="ssilka11">Слева по борту шла каменистая стена гор с елями и соснами наверху. Автобус почти прижимался к этой стене, такой узкой была дорога. А справа от дороги - пропасть, на дне которой захлёбывалась от скорости белая извилистая лента Ингури. И чем выше забиралась, петляя, дорога, тем всё большие просторы открывались из окон автобуса.</a>
<a name="ssilka11">Узкая долина была наполнена золотистым светом и дальней голубой дымкой. Кое-где виднелись внизу небольшие селения сванов с квадратными башнями, уходящими в небо. Новый инструктор, ехавший с ними, был словоохотлив и объяснял через переводчика - есть башни, которые стоя`т уже более 1000 лет и достигают высоты 40 метров.</a>
<a name="ssilka11">И вдруг Макенау испытал странное чувство, поражённый открывшимся после поворота видом. Где-то он уже видел это, видел! Память быстро заработала, и он вспомнил: на картине художника Лагорио "В горах". Копию с этой картины он встречал во многих художественных музеях, она запомнилась ему сказочной красотой. Горы. Причудливый утренний свет. Голубая дымка. Из-за холмика перед дорогой, идущей вверх, выглядывает макушка спрятавшейся там квадратной башни. Ослик везёт какие-то мешки на спине, а рядом идёт по дороге пожилой горец.</a>
<a name="ssilka11">Всё правильно: вот эта точка, место, с которого увидел и нарисовал свою картину художник, кажется, ученик Айвазовского. Лагорио был здесь, наверное, лет 75 назад, а ничего с тех пор не изменилось - ничего!</a>
<a name="ssilka11">Минут через 15 автобус подъехал к селеньицу, которое они видели издалека. Всего домов 10-15. И две башни - теперь уже открытые для всего мира.</a>
<a name="ssilka11">На воротах одного из домов торчали чёрные, как смола, турьи рога. Через переводчика узнали, рогам этим 350 лет. Сваны прибивают их к воротам на счастье - таков обычай. У каждого народа свои обычаи, но счастье все понимают одинаково.</a>
<a name="ssilka11">На горной дороге их пугали встречные машины. Разъехаться, казалось, невозможно. Перед каждым поворотом шофёр нажимал на сигнал и, сбавив скорость, ехал и бибикал. Если из-за поворота доносился такой же сигнал, машины останавливались, шофёры выходили из кабин и шли друг другу навстречу. Встретившись, о чём-то договаривались и возвращались назад.</a>
<a name="ssilka11">Их шофёр всегда первым трогал с места, ставил его на самом краю обрыва, так что у фроляйн Хильды кружилась голова, а встречный грузовик двигался, казалось, прямо на них, царапая своим правым бортом скальную стену гор. И они разъезжались, радостно гикая и скаля ослепительно белые на тёмных лицах зубы.</a>
<a name="ssilka11">А потом туристы увидели слева от себя - скальная стена кончилась, разорванная коротким ущельем. В глубине этой щели торчала на фоне синего неба знаменитая, недоступная с этой стороны, Ушба: огромная скальная глыба с белой шапкой снега на голове. Шофёр остановил автобус, и туристы защёлкали затворами фотокамер. До Местии оставалось теперь немного.</a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11">В Сухуми, когда группа Макенау отдыхала после всех переходов возле самого моря на турбазе "Синоп", произошёл случай, который многих их них возмутил. Юная фроляйн Хильда впустила, говорят, ночью в свой номер русского парня. Но и это бы ничего. Худо было то, что об этом узнала администрация турбазы: мог пострадать престиж немцев. Об этом только и шептались весь день: что ей, мало своих?</a>
<a name="ssilka11">А Макенау эта история не задела. Какая разница, кого выбрала себе фроляйн Хильда? Кстати, с этим русским парнем её видели всю неделю и на пляже, и на танцах. Молодые люди не разлучались друг с другом и, не зная языка, сумели сказать всё, что хотели. А вот он, умудрённый опытом жизни, не сумел объясниться с проводником, хотя это было важно для него не менее чем для влюблённых. Остановило недоверие, которое всё же, как там ни крути, было. Ведь вот у этих, у молодых - нет недоверия. И это хорошо, только надо это понять. А они, старые куклы, возмущаются.</a>
<a name="ssilka11">Макенау достал самой лучшей бумаги, купил красивый конверт и написал Балиеву письмо по-немецки, радуясь тому, что победило в нём человеческое простое чувство. Заклеил конверт и с лёгким сердцем опустил его в ящик.</a>
<a name="ssilka11">После этого отправился смотреть выставку работ абхазского художника Бернадина, о котором слыхал много толков.</a>
<a name="ssilka11">Выставка его поразила. Такой силы талант, а о нём ничего не известно - ни в Европе, ни в самой России. Он навёл справки и изумился: рядовой художник. Да предложи Бернадин свои картины любому европейскому музею, и их купят у него с радостью. Нет, всё-таки непонятна Россия!</a>
<a name="ssilka11">Карл Макенау повидал художника.</a>
<a name="ssilka11">Удивили скромность и простота облика этого человека - тот же Балиев. Может, в этом и заключается загадка России? С виду - не богаты, в глаза не бросаются. Зато по-другому всё видят и понимают.</a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11">Через 5 дней, когда Карл Макенау летел из Сухуми в Брест на самолёте, Чока Балиев читал его письмо. Переводчик нашёлся.</a>
<a name="ssilka11">Конец</a>
<a name="ssilka11">17-23 марта 1972 г.</a>