Бережной благодарно отказался, заявив, что полагается на защиту Всевышнего.
Латники молча поклонились.
Ночью в своей одинокой келье с нависшим сводом Джорданий Бруний впервые не смог уснуть. Все снова и снова прикладывал он браслет к уху, но сеанс связи закончился.
А наутро состоялась его заключительная лекция.
Он стоял на кафедре перед обожающими его студентами, и могучий бас его гремел на всю аудиторию, отдаваясь под сводчатым потолком:
- Дорогие мои мальчишки, вернее, юноши, которые уже завтра отпустят усы. Я смею надеяться, что за год мы сдружились. Во всяком случае, мне будет трудно расстаться с вами, как с родными. И я хочу, чтобы после прощального слова моего вы вернулись в свои семьи уже другими людьми.
Он переждал, когда утихнет взволнованный ропот, и продолжал:
- Представьте себе, что действия ваши, да и всех людей Землии, ничем не ограничиваются. Я старался сделать каждого из вас сильнее. Но допустимо ли, чтобы всякий, кто сильнее другого, безжалостно убивал первого встречного?
Крики протеста послышались из аудитории.
- Вы правы, друзья! Род человеческий быстро бы угас. Даже волки не загрызают друг друга. Они, как и львы или другие хищники, охотятся лишь на иных, чем они, зверей. А вот человек... - Бережной ощутил мгновенно наступившую тишину и взорвал ее словами: - А вот человек охотится на себе подобных. И убийства на войне гордо выдает за подвиги. И вам сие внушали с детства. А ведь это прямо противоречит заветам божественного Добрия, которого все вы чтите. Увы, заветы эти остались пока лишь в церковных песнопениях и, по существу, забыты. Божественный Добрий через Гиблию призывал к отказу от любых убийств, равно как соседа по улице, так и соседнего народа. И вам, дорогие мои юноши, следовало бы посвятить себя призыву отвергнуть любое оружие убийства. Сегодня умельцы, совершенствуя луки, создают арбалеты, снабжают стрелы горящими наконечниками, чтобы поджигать чужие дома и селения. Разве это не разбой? Но завтра безумцы в угаре жажды уничтожения себе подобных овладеют молниями - яркими, как десять тысяч солнц, чтобы обрушить их на густо населенные, несчастные города. И наказ вам мой не допустить этого ныне и в грядущем. Понять, что долг рыцаря, его подлинная доблесть, его истинная честь состоит в том, чтобы уберечь человечество от всеобщей гибели, положить конец всякому насилию, в какую бы форму оно ни облекалось. "Не наноси вреда себе подобному, как самому себе!" - вот что должно стать девизом жизни каждого из вас!
Тогда-то и произошел в Карбонне невероятный случай.
С места вскочил еще безусый молодой человек в роскошной одежде, опоясанный мечом в дорогих ножнах, и крикнул в лицо учителю:
- Подло учить рыцарских сыновей отказу от рыцарской чести, топтать их доблесть, превращать их в презренных трусов!
Студенческая аудитория зашумела. Назревал скандал.
Дерзкий юнец был Неккием, сыном тритцанского герцога Ноэльского, внуком царствующего короля Великотритцании Керния III.
Он нагло подошел к сошедшему с кафедры Джорданию Брунию, едва доставая ему до плеча.
- Дорогой юноша, - спокойно произнес тот. - Твоя запальчивость понятна, но чужда основам человеческого сосуществования бок о бок друг с другом.
- А я не собираюсь существовать бок о бок с воплощением трусости, недостойный профессор!
- Бездумные слова не могут оскорбить разумного, - мягко ответил Джорданий Бруний.
- Что? Обозвать меня глупцом? - завопил зарвавшийся юнец. - Меня не остановит, что я вдвое меньше ростом, поскольку трусость низводит даже великана до уродства презренного карлика! И я не страшусь бросить ему вызов на поединок. - И Неккий схватился за свой тонкий юношеский меч в нарядных ножнах с золотыми звездами, венчающими вверху рукоятку, а внизу ножны.
- Я не уклоняюсь от твоего вызова, хоть не хотел тебя оскорбить. Но, как видишь, я безоружен.
- Я брошу тебе свой меч, возьму другой, потяжелее, чтобы разрубить доспехи, в которые дозволю тебе облечься. Защищайся!
- Я возьму твой меч, юноша, но надевать доспехи не стану.
- Тогда хоть пожалей свою сутану. Поражая тебя, мне придется ее попортить. Лучше пади скорее ниц передо мной! - издевательски выкрикивал внук тритцанского короля.
- Моя сутана останется цела.
- Рассчитываешь убить меня раньше, чем я нанесу удар? Таков твой лживый призыв отказаться от силы!
- Я убеждал отказаться не от силы, а от убийств. Но твой меч беру.
- Хватай! Я не струшу! Приму бой здесь, в аудитории, без кольчуг!
Бережной поймал на лету брошенное ему оружие.
- Благодарю за возможность дать студентам прощальный урок, - сказал он, снова поднимаясь на кафедру.
Взойдя на нее и не обнажив меча, Бережной поднял его над головой.
Все, затаив дыхание, ждали, что он сойдет сейчас с кафедры, чтобы перед всеми проучить чванливого забияку. Но тут и произошло нечто невероятное.
Не вынимая меча из ножен, напрягши натренированные мышцы, земной богатырь согнул затрещавший меч вместе с ножнами и свернул его у себя над головой в кольцо так, что верхняя звезда рукоятки соприкоснулась с нижней золотой звездой ножен.
Все ахнули.
Бережной сошел с кафедры и вежливо передал задиристому юнцу его свернутое в кольцо оружие, признеся при этом странные слова:
- "И звезда с звездою говорит".
Никто из студентов, конечно, не понял смысла строчки великого поэта родины великана-профессора. Да и на родной Земле мало кто знал о причудах Михаила Лермонтова, который порой задумчиво завязывал кочергу узлом, не подозревали столь необычной физической силы у певца Красоты и Печали, страдающего от своей нескладной, как ему казалось, внешности.31
Ошеломленный Неккий непроизвольно спросил:
- О чем звезда звезде говорит?
- В данном случае о том, что такая участь должна постигнуть все мечи на Землии, чтобы нельзя было вынуть их из ножен, - ответил для всех Бережной. - Я скрутил меч в "кольцо мира".
Вопль восторга потряс аудиторию. Джордания Бруния окружили возбужденные юноши, перед которыми открывалась сейчас цель жизни, истинное рыцарское назначение.