- Ба, - я подняла руку, увидев ее на пороге веранды, - даже не начинай.
- Как-никак, а у меня жизненного опыта побольше будет, - проворчала старушка.
- Я знаю, что ты скажешь: что с подругами так не поступают и так далее, и тому подобное.
- Я скажу, что правильно сделала. Нинка твоя - такая птица, которая найдет себе еще сотню разных парней, а вот у тебя он, может, тот самый единственный, - выдала бабушка, а я застыла на месте от неожиданности. Вот уж чего я от нее не ожидала: думала, кто-кто, а она будет защищать общественную мораль.
- Но он же - парень моей подруги.
- Ну и что? Тебе с подругой что ли жить всю жизнь? Нет, тебе нужна семья, близкий человек рядом. А Нина твоя - она и не подруга вовсе, я тебе давно хотела сказать, да огорчать не хотела. Так, знакомая, с которой вы общаетесь от нечего делать.
- Ба, да с чего ты вдруг так на нее ополчилась?
- Потому что она никогда ничего хорошего для тебя не сделала, только использовала, когда ей это нужно было. А так, хоть бы раз появилась, когда ты болела. - Бабушка стрельнула в меня глазами. - То-то и оно, что ни разу, вот тебе и подруга.
Мне сложно было поспорить с бабушкиной логикой, но если не Нина, то получалось, что у меня и вовсе нет друзей, а с этим я смириться никак не могла.
- Замучили вы меня все уже с этим Димой, - произнесла я, - он для меня - никто, и ничего не значит.
- А я говорю - хороший парень, - в сердцах произнесла бабуля, - и дурой будешь, если упустишь его. Мать твоя тоже всю молодость в облаках летала, пока не долеталась... - и тут бабуля осеклась, поняв, что зашла дальше, чем нужно.
- А вот об этом, ба, можно поподробнее? - придвинулась я к ней, не давая увильнуть от темы. - Кто был мой отец? - Спросила я настойчиво, грозно сверкая на бабулю глазами.
- Ты прекрасно знаешь, - ответила она.
- Официальную версию - да, - произнесла я, начиная сердиться, - а теперь, пожалуйста, правду.
Бабуля вздохнула, опускаясь на стул, и понимая, что теперь я от нее не отстану.
- Да был один, старше ее, она ведь совсем девочка была, а он вертелся вокруг и так, и эдак. И машины у него были дорогие, и костюмы хорошие, и подарков вечно куча - не нравилось мне все это, сразу. Не могло быть у простого человека столько всего.
- И что? - я присела рядом с ней, - что было дальше?
- А что дальше: она влюбилась в него, как идиотка, чего он и добивался. А в один прекрасный день он исчез вместе со своим обаянием и подарками, а у Светы остался последний его подарок - ты.
Я откинулась назад, прислонившись к стене дома.
- Значит, это все правда, мой отец - вовсе не мой отец.
- Нет уж, - возразила бабуля, - он-то как раз и есть твой отец, потому что помог Свете и в больнице договориться с родами, и заботился о ней во время беременности, и потом хорошо и к ней, и к тебе относился. И что, что был не очень красив и обыкновенный инженер, зато остался рядом.
- Хорошо, - согласилась я. - Но кто был тот, что зачал меня?
- Ох, и слова ты употребляешь, - всплеснула руками бабушка.
- Ба, мне уже не десять лет.
- Откуда мне знать, все, что о нем знала - уже сказала тебе. Гастролер: вскружил голову и исчез. Правда, надо сказать, что он и меня тогда, дуру старую, обаял настолько, что я не прогнала его из нашего дома поганой метлой, а надо было.
- Ба, во мне что-то от него есть?
- Разве что твоя ветреность, - с укоризной посмотрев на меня, ответила она.
- Да, обаяния во мне точно ноль, - разочарованно вздохнула я.
- Дурочка, ты когда-нибудь в зеркало на себя смотрела? Ты же просто красавица, - произнесла бабуля.
- Ты необъективно ко мне относишься, - улыбнулась я и, заключив бабулю в объятия, покачала ее на кресле.
Мы обе рассмеялись, и в тот момент мне стало почти безразлично, кто же мой настоящий отец. Ведь я его все равно не знала. Ну, сказала бы мне бабуля, что это был Клинт Иствуд - и что бы это изменило? Да ровным счетом ничего. Иногда лучше не заглядывать в папки со старыми бумагами, чтобы не разочаровываться в своей жизни, в людях, которые много для тебя значили, и не предавать их память.
- Ты встречалась с моим братом, - произнес он, как только появился ночью в моей комнате.
- Да, - сказала я, рассматривая его лицо, и теперь замечая, что он выглядел моложе Димы. Лицо Андрея было юным, а у Димы уже проявились мужские черты, характер и местами пролегли складки, которые свидетельствовали о пережитых годах, трудностях и радостях. Только глаза Андрея были другими, и именно из-за них он казался намного старше, чем должен был быть. Что-то с ним случилось глобальное и серьезное, что глаза приобрели ту холодную мудрость, которой они обладали.