Очнувшись, тут же признаюсь ей в любви, и слова вырываются так естественно. Нужно было раньше дураку сказать, всё тянул. Я люблю её, всё в ней, это что-то невероятное, никогда не переживал подобных чувств, прежнее к прежним было лишь иллюзией.
Хардина я ждал с нетерпением. Я, конечно, догадывался, кто за этим стоит, но хотелось быть уверенным.
— Это эта сука подослала людей? — тут же спрашиваю я, как только Мэл принудительно выдворили из палаты.
— Ага, привет тебе от твоей бывшей жёнушки. С копами на счёт пушки я всё порешал. Эти раненые отморозки сразу сдали заказчика. Что будем делать? — Хардин как всегда собран и серьёзен, и я даже знаю, чего он хочет, он с надеждой ждёт от меня команды «фас».
— Мы дадим делу ход. Подключай наших адвокатов, пусть зароют эту дрянь. Мы посадим её надолго.
— Да! — ликуя, сжимает кулаки Хардин. — Я тебе ещё в прошлый раз об этом говорил!
И тут врывается горошина, мой маленький воин желает знать правду. Пришлось дома раскрыть все нюансы, предусмотрительно уложив рядом с собой её любимую кошку, теперь она мой буфер если что. Еле отправил эту соблазнительную воительницу на работу, у меня есть планы на вечер, хочу устроить ей сюрприз.
Сладкое с сексом всегда сочеталось, хм, наши мысли совпадают, и мы заводимся прямо с порога, как только её рука потянулась к моей ширинке. Но я собрался дразнить тебя медленно, моя горошина. И это так вкусно и обалденно, хоть бы самому не взорваться раньше времени.
Мне скучно без неё! Этот дом, эта кошка и весь мой организм требуют её присутствия! Не могу сидеть дома, это дико бесит! Да, рожа и ребро побаливают, но лучше уж на работе, чем тут маяться в одиночестве. Я даже готов готовить ужин вместе с ней, но в итоге этим всё равно занимается Мэл, а я облизываюсь рядом, иногда облизывая её в предвкушении всего: и еды, и её ласк. Что с меня взять, я любовном угаре, у меня при виде её слюнки текут.
Но утром я совершенно уверено собираюсь в офис, всё, больше не могу, да и адвокаты посоветовали показать свою битую морду людям. Мне всё равно, как на меня пялятся сотрудники и что они себе там думают. У меня другая проблема — я не могу проявлять жёсткость на совещании в присутствии Мэлани. Влюблённый волк — уже не хищник. Пришлось попросить её покинуть зал для совещаний, и уже потом как следует наорать на Эванса. Думал, обиделась, а нет, даже поесть мне в обед притащила. Мне страшно приятно, кажется, горошина привыкает к моим выкрутасам. А вот я к её никогда не привыкну. Это поразительная во всех смыслах женщина!!! Она хочет усыновить Энтони и побороться за шанс заиметь нашего общего ребёнка. Когда она это сказала — у меня земля ушла из-под ног! Я, конечно, переживаю за мальца, он мне не безразличен, не смотря на его суку мать, и я бы рад иметь своих детей. Нет слов, зато эмоций хренова куча, но я согласен на всё, лишь бы это чудо было рядом со мной!
И дальше закрутилась чёртова карусель! Я завален делами, как проклятый. Откуда их столько?! Рабочие моменты, суд, улаживаю миллион вопросов. Адвокаты Стефани слабее в разы против моей армии зубастых крокодилов. Ей грозит до пятнадцати лет. Она понимает к каком она отчаянном положении и из неё прёт всё дерьмо, когда это не срабатывает — пытается договориться. Мерзко, гадко, противно, выматывающе. И только дома я прижимаюсь к своей батарейке, подзаряжаясь от неё энергией.
…Я ведь сам ей твердил, что сказок не бывает или они не длятся вечно. Когда слишком хорошо — это значит, что судьба готовит тебе какую-нибудь подлянку. Мне стоило только увидеть выражение её лица, когда она открыла дверь, я сразу понял, кто этот хмырь, ещё до того, как он представился. Оказывается, наш идеальный покойный жених вовсе и не мёртв. Для неё это полнейший шок! Не знаю, где этот кадр пропадал всё это время, но тот факт, что она страдала и даже не хотела жить из-за его якобы гибели, приводят меня в бешенство. Из-за этого урода моей горошины могло и не быть! Ради неё сдерживаюсь и бью его всего лишь один раз. Ясно, что им столько нужно всего выяснить, но если я останусь — боюсь, я убью его на хрен, чтоб не портил картину моего счастья! Прыгаю в тачку и бью по газам! Глаза застилает дикое отчаянье и ярость! Я ничего не вижу, хочется орать, и я ору матом на во всю глотку! Мне сигналят, я пролетаю на красный. Как только не разбился придурок! Я не хочу её потерять, но понимаю, что выбор сейчас не за мной! Подлетаю к зданию компании, въезжаю в гараж и с разгону намеренно врезаюсь в стену. Это была крутая тачка, подушка безопасности сработала на отлично, я влипаю в неё лицом и грудью, и травмированное ранее ребро тут же даёт о себе знать. Реальная физическая боль приводит меня в чувство. Охрана несётся по сигналу тревоги, Хардин их хорошо натаскал.