— А что еще нельзя пересаживать? — снова спросила Шанита.
— Головной мозг и глаза. Все дело в нервах, ткань которых очень плохо срастается. И вообще… Хм, детка. Я тут болтаю-болтаю, может, ты мне что-то расскажешь? Изначальная договоренность была такая!
— Рассказчик из меня фиговый, — призналась Шанита.
— Поведай, откуда у тебя такое имя. И вообще о себе.
— Тебе и правда будет интересно слушать это?
— Не спрашивал бы, если бы это было так, — произнес Золотарев.
Шанита задумалась на несколько секунд, потом заговорила:
— Мой дед познакомился с бабкой в 1920-х годах. Он служил в Красной армии, воевал с басмачами в Ферганской долине. Ему было двадцать четыре, а ей тринадцать. По сути, он ее выкупил у басмачей. Потом он сказал, что просто пожалел мою будущую бабушку. Мол, стоит такая чумазая, в каком-то тряпье, босая… Моджахеды обмолвились, что как-то наткнулись на перебитый цыганский табор, и она была единственной, кто выжил. Черные волосы, блестящие, огромные глаза — такой была моя бабушка. В свои тринадцать она уже была беременна, но ребенок родился раньше срока мертвым. Несмотря на это, дед никогда не спрашивал, кто отец ребенка. Он очень привязался к ней и вскоре увез с собой. Были учтены его заслуги, и он смог сделать документы для нее. В 1955 году родилась моя мама, которая уже родила, разумеется, меня. Мама говорила, что именно бабушка настояла, чтобы мне дали имя Шанита. Она умерла всего шесть лет назад, ей было сто четыре года. Если говорить обо мне, то вся моя биография уместилась бы на трех строчках. Когда мне было двадцать, я была безумно влюблена в одного парня, но он погиб под колесами машины. После этого у меня произошел выкидыш. Детей у меня нет, замужем не была. По образованию художник-дизайнер… живу с матерью. Вот, собственно, и все. Плохая девочка с непростой судьбой.
— Интересно, — отозвался Евгений, но голос его звучал безразлично. — Потрепала тебя жизнь. Может, какую-нибудь книгу расскажешь?
— Сколько нам еще ехать? — спросила Шанита.
— Чуть больше часа.
Она наморщила лоб.
— После твоих слов о пересадке органов я вспомнила об одном фильме. Он называется «Донор». Ты смотрел его?
— Нет. Валяй, рассказывай.
— Этот фильм об одном успешном враче, который тоже занимался пересадкой органов. Все у него было чудесно — дружная семья, хорошая работа, огромный дом за городом… И вот однажды серьезно заболела его дочь — у нее стали отказывать почки. Требовалась срочная операция, но подходящего донора все никак не было. Врач использовал все связи, но все было тщетно. Почему-то мысль о том, что умирающей дочери можно отдать свою почку или почку матери, этому врачу в голову не приходила. Ведь общеизвестно, что полученная почка от родственников приживается лучше всего. Хотя бывали слу…
— Шанита, ты будешь рассказывать про приживаемость трансплантируемых органов мне? — нетерпеливо перебил ее Евгений.
— Ну, конечно, кому я объясняю, — добродушно согласилась Шанита и продолжила:
— В общем, этот человек за определенную сумму договорился с одной санитаркой, которая работала в «Скорой помощи», чтобы ему всегда сообщали о больных с опасными травмами. Ты, конечно, понимаешь зачем. Но все равно подходящий донор все никак не попадался. И когда уже мужчина совсем отчаялся, неожиданно раздался звонок.
«Крепкий, здоровый парень, автокатастрофа», — сказала ему санитарка, и врач помчался в больницу. У молодого человека был поврежден позвоночник, были проблемы с дыханием, и его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Санитарка незаметно забрала у него паспорт, поэтому в больнице его привезли как неопознанного. Пока он был без сознания, врач сделал необходимые анализы. И представляешь, вуаля, все параметры совпали. Знаешь, что сделал этот врач?
— Нет, — холодно ответил Евгений. — Это ведь ты смотрела фильм, а не я.
— Он убил его. Отключил от аппарата ИВЛ, и все. Быстро изъял почку, сунул в морозилку и в ту же ночь пересадил ее своей дочери. Он особо не скрывал, что почка была получена от этого бедняги. Мол, тот все равно был безнадежен, зачем добру пропадать… Девочка сразу пошла на поправку, и у нее все отлично.
Немного помедлив, Шанита сказала, понизив голос:
— И сейчас у нее все отлично. Она собирается поступать в институт.
«Индиан», вздрогнув, слегка вильнул в сторону, словно едва не наехав на препятствие.
— Аккуратнее. Не хотелось бы грохнуться на скорости сто километров в час, — мягко произнесла Шанита.