Одно хорошо — самый дохленький из иноземцев ростом превосходил его на голову, а некоторые — даже и на целых две. Да и в стычке со свенами на березовом россохе воинами они показали себя отважными, от ворога не бежали, дрались за русскую землю, как за свою.
Зализа удовлетворенно кивнул, увидев у исполненных иноземцев четыре пищали, но когда бок о бок проехали две бабы — не выдержал, сморщился и отвернулся.
— Ну как, Семен, куда дальше пойдем? — из строя обычных, бородатых и ружных ратников выехал всадник в кольчуге с зерцалами, и в островерхом шлеме, из-под которого выбивались наружу рыжие вихры.
— До Раглиц дойдем, за ними станом расположимся, — тронул пятками коня опричник. — К утру туда вестник ерошинский воротиться должен. Сообщить, что на Пагубе все спокойно.
— А там спокойно? — рыжий голубоглазый ратник пристроился сбоку от воеводы исполченной рати.
— Надеюсь, — пожал плечами Семен, и переменил тему разговора: — Ну и как тебе, Феня, в боярской шкуре?
— Ништо, — широко улыбнулся тот, — все едино.
Всего три года назад все они — Зализа, Феофан Старостин, Василий Дворкин уходили черносотенцами под Казань. Могли ли они тогда даже в мыслях помечтать, что один станет государевым человеком и своей властью наградит двух других землей, возводя тем самым в боярское звание? Сейчас бывший «черный человек», сын кожевенника, а ныне боярский сын Василий Дворкин ушел в засеку рубежи вблизи Невской губы доглядывать, а служилый боярин Феофан должен был не только по призыву явиться при двух конях в броне и с оружием, но и с отведенных ему на кормление шестисот чатей земли еще пятерых ратников выставить.
Пожалуй, на Феню Зализа тоже мог положиться, а значит к трем десяткам иноземцев стоило смело присовокупить и его конников. Получалась почти полусотня заведомо верных людей супротив четырех сотен сомнительных помещиков. Но ведь и они не могли все как один личной вольницы пожелать ценой уничтожения своей отчины? Должны — пусть не все, но должны ради Святой Руси меч свой поднять, живота своего за государя не пожалеть! А значит — не бросят его одного, встанут плечом к плечу, поддержат.
— А раз все едино, — повеселел от последних раздумий опричник, — может, назад в кожевенную слободу подашься?
— Нет, не подамся, — совершенно серьезно покачал головой боярский сын Старостин, — мне ноне седло под задницей привычнее стало, чем на верстаке. А сабля привычней стамески. Лучше на ночь в караул пойду, а то бояре исполченные от службы поотвыкли, могут чего и не заметить.
— Это хорошо, — кивнул Зализа. — Тогда бери своих смердов и скачи вперед. Выбери место для стана, да с проезжими купцами, коли встретишь, поговори моим именем. Если жалобы есть, али челобитные, прими.
— И-и, ех! — Старостин тряхнул поводьями, и его жеребец, уже третий год ходящий под боярином, угадав желание всадника, сразу перешел на широкую рысь. — Сидор, Третьяк, Путислав… А ну, все за мной!
От отряда отделились еще пятеро воинов и стали обходить остальную рать. Опричник тоже пустил своего коня в галоп и вскоре вместе с Ниславом вернулся во главу отряда.
Пока все шло, как задумывалось. Переночует ополчение за Раглицами, потом еще два дня пути по оживленной Луге, а там повернет войско за Бор, на Пагубу — и ни один гонец никакого боярина в тамошних глухих местах уже не найдет. Так что, не допустит он смуты в Северной Пустоши. Не мытьем, так катаньем, а крамолу помещикам в головы не пропустит.
Головной отряд рыцарской конницы ушел вперед довольно далеко, но обоз как раз проезжал пологую излучину реки, и со своих саней Прослав просматривал воинскую колонну на всю длину. Увидел он и появившейся на следующей излучине маленький отряд из трех всадников, чьи силуэты отлично пропечатывались на фоне высокого заснеженного обрыва.
Русичи сразу поворотили коней и кинулись наутек — но вдруг один остановился, опустил копье и ринулся в самоубийственную атаку на более чем тысячную ливонскую армию. От головного отряда крестоносцев отделился рыцарь, который помчался навстречу.
Тяжелые кони молотили речной лед с такой силой, что дробное эхо отдавалось далеко во все стороны, и на миг серву показалось — всадники скачут не вдалеке, а прямо под ним, с обратной стороны толстой ледяной корки. Прослав поднялся в санях, спрыгнул на снег и прошел вперед, взял кобылку под уздцы, сам внимательно вглядывался в разгорающуюся схватку.