Ни ряд грозных постановлений с целью поддержать авторитет власти атамана, правительства и начальствующих лиц, ни воззвания к казачеству, ни объявление всеобщей мобилизации, ни постановление о продолжении вооруженной борьбы, ни введение смертной казни, ни попытка создать «народную армию», ни попытка после неудачи этого проекта создать дружины, ни введение осадного положения, ни отмена вновь смертной казни 12 (25) февраля, ни снятие в тот же день только что введенного осадного положения – ничему не помогли, как не помогло Дону и приглашение в Круг депутатов неказачьего съезда. Этим Круг доказал на деле, что одними постановлениями спасти Дон нельзя, если казачество само этого уже не хотело. Большевистская гангрена покрыла все мощное казачье тело, и катастрофа надвигалась с неудержимой быстротой.
11 (24) февраля Малый Круг решает предпринять последний шаг, посылая делегацию к советским главковерхам в Ростов и Александро-Грушевск. В наказе делегациям ставилось целью выяснить причины, заставляющие «войска народных комиссаров быть на положении войны с Доном», преследуемые ими цели и причины присутствия в войсках австрийцев и германцев. В этом же акте указывалось на угрозу России наступлением немцев, на перевыборы Донского круга с целью проверки настроения населения, на привлечение к законодательству и управлению крестьянского населения Дона на равных с казаками условиях, на то, что Каледин и его правительство сошли со сцены, и на расторжение блока с партией народной свободы.
Необходимо отметить, что большевиствующими казаками руководил известный уже читателю из периода «Калединского мятежа» войсковой старшина Голубов, ставший в оппозицию правительству исключительно на почве личного самолюбия и тайных мечтаний занять атаманский пост. С момента выбора на должность временным (до Каледина) атаманом войскового старшины Волошинова, бывшего в это время председателем Малого Круга, Голубов особенно буйствовал. Дело в том, что Волошинов сидел чуть ли не на одной с Голубовым скамье в Донском кадетском корпусе и оба они принадлежали к одной семье офицеров донской артиллерии.
Зная эту слабость Голубова, некоторые члены правительства даже поднимали вопрос о привлечении на сторону правительства Голубова путем проведения его в Донские атаманы с целью привлечения этим на сторону остального казачества и его большевиствующих элементов. Однако этот проект не был принят большинством. Тогда в дни угрозы столице Дона к Голубову была послана делегация с просьбой принять на себя охрану города.
Как и следовало ожидать, ни одна из депутаций не привела к желанным результатам. Был получен ответ с требованием советской власти уничтожения казачества. Да и этот ответ пришел уже поздно вместе с вторгнувшимися в Новочеркасск большевистскими бандами после очищения его 12 (25) февраля сохранившими верность Дону партизанскими частями, которые ушли в юго-восточный край донской земли в степи Сальского округа, откуда и поход получил название «Степного». Добровольческая армия ушла на Кубань.
Еще 9 (22) февраля на совете правительства и начальствующих лиц у атамана Назарова было предложено два плана:
1. План атамана Назарова заключался в перенесении заседаний Круга в ст. Константиновскую; вооруженным силам поставить задачу воссоздания Большого круга для возрождения через него казачества. Проведение плана в жизнь – сосредоточение всех сил для удара против подходящей к Новочеркасску с севера группы противника и дальнейшее движение на Константиновскую.
2. План нового Походного атамана генерала Попова[11] был в смысле возрождения казачества аналогичен с планом атамана Назарова, но проведение его в жизнь иное. Генерал П.Х. Попов рекомендовал не рисковать гибелью последнего ядра будущей армии, а уходить в Сальские степи, где, пользуясь местными средствами, держаться до пробуждения казачества. Момент пробуждения казачества им ожидался весной.
Был принят последний план, и партизаны 12 (25) февраля выступили из Новочеркасска в составе 1500 бойцов, 5 орудий и 40 пулеметов. Это все, что уцелело от двухмиллионного казачества, оставшегося в своем тупом и дорого ставшем ему «нейтралитете». Эту горсть бойцов составляли казаки, не оставлявшие оружия ни на минуту, не пожелавшие рассеиваться по донским станицам и хуторам, как сделала другая часть верных сынов Дона, тоже несших долгое время тяжелый крест его спасителей. Силы Добровольческой армии составляли всего 4,5 тысячи человек при шести орудиях.
11
Попов Петр Харитонович, р. 10 января 1867 г. в ст. Казанской. Сын чиновника, казак ст. Новочеркасской Области войска Донского. Новочеркасская гимназия (1889), Новочеркасское казачье юнкерское училище (1891), академия Генштаба (1899). Генерал-майор, начальник Новочеркасского военного училища. В Донской армии; с 30 января 1918 г. Походный атаман Донского казачьего войска, в марте 1918 г. возглавил Степной поход в Сальские степи, с 25 апреля по 6 мая 1918 г. командующий Донской армией, с 5 мая 1918 г. генерал-лейтенант, с 6 мая 1918 г. в отставке, председатель военной комиссии Войскового круга. Вновь на службе с 7 февраля 1919 г., возглавлял Донское правительство и его отдел внешних сношений, с 19 октября 1919 г. в отставке генералом от кавалерии, с конца 1919 г. представитель Донского атамана в Новороссийске и за границей, в начале 1920 г. вновь на службе, генерал для поручений при Донском атамане. Эвакуирован в нач. 1920 г. из Новороссийска на корабле «Борис». Вышел в отставку 24 июня 1920 г., с 16 марта 1921 г. представитель Донского атамана в Болгарии, с 4 ноября 1921 г. до 1924 и. о. помощника Донского атамана. В эмиграции в Болгарии, с апреля 1921 г. представитель ОСДКТ в Софии, во Франции, с 1928 г. в США, с 1938 г. в Европе (во Франции, Чехословакии, Болгарии, Югославии); с 1938 г. Донской атаман части казачества (наряду с гр. Граббе), с 1946 г. в США. Умер 6 октября 1960 г. в Нью-Йорке.