Почти на въезде в Новороссийск есть высокая железнодорожная насыпь, под которой я стал и, оставив во взводе поручика Зеленского, поехал в штаб узнать новости. Там – некоторая растерянность, но на мой вопрос: «Погрузят ли нас?» уверено отвечают: «Конечно, погрузят». По моему возвращению казаки, знавшие, что я ездил в штаб, спрашивают меня о том же. Я твердо отвечаю: «Братцы, нас-то, 1-ю Донскую Гвардейскую дивизию? Ну конечно, погрузят». Казаки улыбаются: «Ну! Тогда и подраться еще можно, пока наша очередь не придет». Я казакам никогда не врал, если что-либо нельзя было сказать о том, что меня спрашивали, я отвечал «не знаю», а поэтому казаки мне верили.
Над моей головой останавливается бронепоезд и выпускает «в белый свет» два-три снаряда. С моря доносится тяжелое уханье, и где-то высоко пролетает несколько крупных снарядов. Мне не совсем понятно, по чему стреляют? Не по воробьям же двадцатидюймовыми снарядами?
Получаем приказ идти в порт, где собирается вся наша дивизия, то есть л. – гв. атаманский, л. – гв. Казачий, 3-й Калмыцкий, 4-й Донской, 1-я и 2-я батареи. Начинает грузиться л. – гв. Казачий полк, прощаются с лошадьми, взваливают седла на плечи и уходят. Беспризорные лошади уныло бродят между нами. А мы – ждем. Начинает темнеть. Я пристраиваюсь около броневика «Доброволец» и жду, когда же нас позовут на погрузку? Ночь проходит в полудремоте, под броневичком все же холодновато, и только часов в девять утра выясняется, что нам судов для погрузки не хватило и мы должны идти по побережью на Туапсе. Орудия приказано бросить. Впереди двигаются черкесы полковника Улагая[310], за ними атаманцы, в хвосте которых пристраиваюсь и я. Оглядываю своих казаков – их что-то маловато, нет и командира батареи полковника Афанасьева. «А где же полковник?» – спрашиваю у казака. Он мнется: «Не знаю». Поручик Зеленский подъезжает ко мне: «Он еще с вечера собирал казаков, чтобы сдаваться зеленым, предлагал и мне, а я, зная вас, конечно, вам не предложил. А с ним ушла половина, а может быть, и больше казаков».
Двигаемся длинной колонной. В Новороссийске брошены броневики, орудия и даже пулеметы. Мы идем только с винтовками как бы на прогулку. Однако нужно пробираться дальше. Впереди все виднее, но шоссе местами узкое, и обогнать колонну не всюду удается. Но вот вдали виднеется красная фуражка генерала Дьякова[311], командира дивизии, еще немного, и я догоню голову колонны. Вдруг впереди затрещали выстрелы, затикал пулемет, и вся конная масса черкесов в панике ринулась назад. Не теряя времени, генерал Хрипунов приказал всем спешиться и занять позиции на вершине горного отрога, отходящего от главного хребта, и вдоль этого отрога, обходя его почти у оголенной вершины, где проходило шоссе, немного приподнятое на насыпь. За ней с нашей стороны была впадина, в которой всем нам нашлось укрытие от огня зеленых, занявших позицию на другом таком же отроге, но сплошь покрытом лесом. Вскоре с моря раздалось два-три орудийных выстрела. Тут я заметил, что за нами следовал французский миноносец, который и стрелял по зеленым. Генерал Хрипунов, очевидно рассчитывая на поддержку с моря, выскочил на хребет отрога, но тут же был скошен. Свершилось непоправимое, тяжело раненного, его пронесли мимо нас. Я убежден, что, не будь он ранен, под его руководством, при поддержке миноносца, мы пробились бы через заслон зеленых, так как их, судя по винтовочному огню, было человек триста, самое большое – четыреста. А теперь единственный офицер, который мог бы распорядиться, выбыл из строя. Что же делать мне? Надо присоединиться к какой-нибудь боеспособной части, но какой? Атаманцы потеряли командира, а кто его заменит? 4-й полк я мало знаю, ну а калмыки? Им деваться некуда, они сами говорят, что у них «морда белогвардейская», да и их командира, полковника Слюсарева, я знаю еще по Степному походу – значит, к ним. Разыскиваю Слюсарева: «Господин полковник, я остался без орудий и хотел бы присоединиться к боевой части, разрешите зачислиться в ваш полк?» – «Да с удовольствием, сколько у вас людей?» – «Человек тридцать вижу, а может быть, найдется и больше». – «Великолепно, я вас зачислю отдельной сотней». Мы о чем-то говорим, дожидаясь распоряжений, как вдруг появляется откуда-то мое непосредственное начальство генерала Упорников и спрашивает меня: «Что вы тут делаете?» – «Остался без орудий и хочу присоединиться к полку!» – «Ни в каком случае! Артиллеристы в Крыму – редкость, а вы их еще и в бой поведете, людей погубите, ни в каком случае!»
310
Улагай Кучук Касполетович. Реальное училище в Екатерине даре, Елисаветградское кавалерийское училище (1913). Ротмистр 18-го драгунского полка. В Добровольческой армии; в ноябре 1917 г. в Кубанской армии, в январе 1918 г. командир Черкесской партизанской сотни на Кубани. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Черкесском конном полку; с 11 декабря 1918 г. командир 1-го Черкесского конного полка. Во ВСЮР и Русской Армии; в 1920 г. участник десанта на Кубань, в сентябре 1920 г. начальник партизанского отряда на Кубани, в октябре 1920 г. в войсках генерала Фостикова там же. Полковник. В эмиграции в Болгарии, в 1924 г. участник похода в Албанию и возведения на престол А. Зогу, на службе в албанской армии (состоял при короле Албании), с 1939 г. в Югославии. Во время Второй мировой войны командир Кавказского горского отряда у Краснова, глава Мусульманского комитета по освобождению Кавказа. После 1945 г. – в Чили, служил в Военно-географическом институте. Умер 8 апреля 1953 г. в Сантьяго.
311
Дьяков Василий Авраамович, р. 6 января 1886 г. Из дворян, сын офицера ВВД, казак ст. Новониколаевской Области войска Донского. Донской кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище (1905). Полковник л. – гв. Казачьего полка. Георгиевский кавалер. В Донской армии; с 1 апреля 1918 г. участник восстания в Новочеркасске, с 6 апреля 1918 г. в отряде войскового старшины Семилетова, с 10 мая 1918 г. командир 1-го полка 1-й Донской конной дивизии, с 4 сентября 1918 г. командир л. – гв. Казачьего полка, ранен 22 февраля 1919 г., с 6 апреля 1919 г. – командир гвардейской бригады 1-й Донской конной дивизии, с 28 октября 1919 г. начальник той же дивизии до эвакуации Крыма. Генерал-майор (4 апреля 1919 г.). Был на о. Лемнос, 12 декабря 1920 г. – 1921 г. командир 1-й бригады 1-й Донской конной дивизии, затем до 1924 г. в распоряжении представителя главнокомандующего Русской Армии в Польше, с 1924 г. в Данциге. Погиб в марте 1945 г.