Выбрать главу

Так воспари же и ты, как этот прекрасный и свободный лебедь, над этим обыденным, ничего не желающим видеть нового, и что-то познавать и творить, что то менять в своей жизни, серым, провонявшим птичьем пометом курятником!

* * *

Любовь! Что может быть прекраснее любви? Что может быть выше любви? Что может быть больше любви? Любовь всегда была, даже когда еще совсем ничего не было. Она находилась всегда, везде и во всем. Она прибывала, в прекрасном весеннем утреннем свете, когда распускаются листья и земля окрашивается душистым цветом. Когда на траве утренняя роса и лучи света отражаются в капельках и вокруг тепло и пахнет весенним цветом и воздух свеж, прибывает она, – любовь. И все вокруг живет этим, ибо нет закона, и нет ничего совершенного, как только любовь. И изначально люди жили так, они жили в любви. И звери не были хищниками, и львы питались ягодами и травой. Во круг были прекрасные цветы. Люди же могли творить и совершенствовать, то, что уже совершенно. Они встречались, и, смотря друг на друга, они дарили каждый, что то свое, для того, что бы тому с кем они встретились, было еще лучше. Тогда не было смерти, но во круг во всем и в каждом была любовь. Они были вместе, и одежда была не нужна им, так как и скрываться им было не от кого, и везде была любовь. Они шли вместе, открывая новые миры. Он находил ей новые цветы и радовал ее, даря их ей, она же из подаренных им цветов творила прекрасное, и вокруг была любовь. Она была прекрасна, не постижима и необъятна. Так было в вечности, любовь была и не проходила, и в ней люди не могли состариться, но только жить, не умирая в любви, ибо любовь была везде, всегда и во всем. Но однажды люди захотели быть больше всего того, в чем они находились, то, что было вокруг них и в них. Они захотели превзойти то, что всегда было и было совершенно и прекрасно. Они захотели стать больше чем любовь. Они заблудились в своих мыслях, они стали, как бы совершенствовать себя и думать, что достигнут большего, чем любовь, тем самым они стали отходить от нее, и всего самого прекрасного. Они стали стремиться к состязаниям, ставя себя больше любви и думая, что этим они станут больше чем любовь и все прекрасное, будет подчиняться им. Но любовь она есть, и она не хочет не любить, ибо она любовь. Тогда человек захотел заставить любить, но она не согласилась, так как в любви только можно любить. С тех пор человек ищет ее, а она вокруг его. Он чувствует ее. Он пытается понять ее, и в чем она? А, она рядом, нужно только быть в ней!

«Степь»

Степь. Все время думаю, – люблю ли я степь? То есть не лес, не поляну, не горы, реку и т. п., а именно степь. Другое дело картины Шишкина, где стоят деревья, засеянные поля, луга, но вот что бы кто-то рисовал степь, я знаю мало художников. Да и картины, какие то невзрачные. Может быть, там и рисовать нечего? И тут же задаюсь себе вопросом, – ну почему нечего? Она же бывает разная. Летом она одна, другая зимой, совсем другая весной и иная осенью. Степь можно созерцать ранним утром, в зной, вечером и даже ночью. Да, да, именно ночью. Как сейчас помню середину восьмидесятых, когда в одной из казачьих станиц в Волгоградской области, мне довелось видеть кочующих цыган. У них были длинные кибитки, как в фильме про Бадулая, героя фильма «Цыган». Так вот, помню, как они остановились в степи, не далеко от станицы и интересно было наблюдать, что они там делают. Бинокли тогда в дефиците были, но вот издалека можно было наблюдать, как горит у них костер, как пасутся кони. Ну, та Бог с ними с этими цыганами. Я о степи, что все-таки красивая она была ночью! А утром. Когда солнце еще только собирается вставать, а оно там быстро встает, потому что Юг, выходишь в степь, еще свежо, не жарко, поет проснувшийся жаворонок, а со степи пахнет разнотравьем, особенно же пахнет полынью. А зимой. Выйдешь в степь, смотришь на нее, и как будто ты попал в бескрайнею снежную пустыню. Солнце светить, глаза слепит, так здорово! Вот сейчас подумал, а можно ли это состояние передать на полотне? Ведь вроде бы действительно ничего особенного нет, а такая красота! А когда гроза надвигается. Особенно в обед. А это считается самая страшная гроза. Как сразу чувствуется могущество ее. А после жаркого зноя, а после дождя. Какая вкусно пахнущая она степь то! Все-таки, есть в ней что то, что нельзя объяснить. Ведь можно же всматриваться долго в море. А почему в степь нельзя?