Волнения в станицах летом 1862 г. и Польское восстание начала 1863 г. заставили власть предпринять успокоительные меры, венцом которых стала высочайшая грамота Александра II от 8 сентября 1863 г. Встречающаяся в грамоте фраза: «Мы подтверждаем все права и преимущества… утверждая Императорским словом нашим, как нерушимость настоящего образа его служения, стяжавшего войску Донскому историческую славу, так и неприкосновенность всех выгод, угодий и окружности владений его (выделено нами. – В. А), приобретенных трудами, заслугами и кровью предков его и утвержденных за войском Монаршими грамотами»95 (см. приложение 3) – станет популистской основой всех последующих подобных грамот Александра III и Николая II.
Для донского казачества получение грамоты послужило предлогом к формулированию собственного, «законного» списка прав и привилегий. Итогом деятельности местного комитета по пересмотру войскового положения (1860–1865) стал проект нового положения, в живом обсуждении которого приняли участие 24 дворянских и 108 станичных казачьих представителей. Свое понимание прав и привилегий они зафиксировали в 19 статьях трех глав проекта с характерными названиями «О сословных правах и преимуществах», «Права личные» и «Особенные личные права»96. На наш взгляд, этот список статей является наиболее полным перечислением правовых признаков привилегированного статуса донского казачества. Он также кажется беспрецедентным в политической истории донского казачества и, весьма вероятно, в истории казачества в целом. Девятнадцать статей отражают не просто консолидированное мнение казаков о своем статусе, но и показывают допустимый уровень притязаний на закрепление своих прав, а где-то и на их расширение в эпоху, когда принцип сословности переживал острый кризис, клонясь к закату. Напомним, что в 71-й статье Конституции (1918) первого и единственного казачьего государства Всевеликого Войска Донского уже четко прописывалось: «Все сословные привилегии и сами сословия отменяются»97. Для удобства восприятия содержания статей мы их разместили в простой таблице, сохранив по преимуществу их лексику, но сделав некоторые сокращения по тексту, которые в целом не влияют на их адекватное понимание.
Таким образом, представители казачества, отказавшись от детализации прав на рыбную ловлю и добычу соли, заменив их «освобождением от казенных пошлин» за промыслы и совсем не упомянув о жалованье, основной акцент сделали на специфике своего внутреннего управления, на земельном праве и статусном положении казака в зависимости от его социального положения. Думается, что уход от детализации прав был вполне сознательным шагом со стороны депутатов, которые прекрасно понимали, что список «конкретных выгод» может меняться со временем, в том числе и в сторону увеличения, как, может быть, им хотелось.