Я имею в виду, что скелет размахнулся и со всей силы дал ему кулаком. Судья мог начинать отсчет. Дурацкие красные шорты на мгновение стали похожи на боксерские трусы. Но если пришельцы решили развить в себе чувство юмора, то я преуспел в науке страха.
Для пущего удовольствия Джилл принялась вилять из стороны в сторону. Возможно, она думала, что тем самым помогает. Она ошибалась. Раздался ужасающий треск – и я повалился на пол, однако красный скелет остался неколебимо стоять, словно пустившее корни дерево. Видно, Джилл-таки врезалась, но с моего места было не понять, стоит машина у обочины или катит по дороге с самим Сатаной за рулем. Да мне и не до того было – я мечтал лишь об одном: разнести этот ублюдочный скелет на мелкие кусочки.
Не выпуская дробовик, я вскочил и крикнул изо всех сил, чтобы Джилл могла услышать:
– Так держать!
Я боялся, что, если она остановится, это будет на руку мистеру Костлявцу. Открыть церемонию должен был я.
И бессловесная тварь предоставила мне такую возможность. Монстр опустил Арлин, чтобы нанести ей удар. Когда же она оказалась вне линии огня, я подскочил к ублюдку и разрядил оба ствола прямо ему в пасть. У него, совсем как у человека, отвисла челюсть. И чтобы знать наверняка, что она никогда больше не закроется, я снес нечисти голову.
К сожалению, гильотирование не поставило в разыгравшемся спектакле точку. Скелет так бойко швырялся нами поначалу, что я не заметил две пусковые установки у него за спиной – вплоть до этой самой минуты. В смертельных судорогах Костлявец согнулся пополам и выпустил из каждого ствола по ракете.
Но стволы смотрели вперед – туда же полетели и ракеты.
Скелет рассыпался на части. Вскочившая с пола Арлин успела крикнуть: «Джилл!», – а я к тому моменту был уже за дверью прицепа и мчался рядом с ним по дороге, слушая замирающее эхо.
17
Ракеты продырявили переднюю стенку прицепа и заднюю кабины и вылетели по обе стороны побелевшего лица Джилл, продолжавшей крутить баранку. Вот именно – по обе стороны! Благодарение чуду, достойному всех когда-либо написанных священных книг, они не задели ее.
– Господи Иисусе! – взмолился я.
Я пролез в дыру на заднике кабины и плюхнулся рядом с Джилл. Девочка была белее мела и тряслась, словно запущенный на всю обойму автомат Калашникова. Кроме того, она так вцепилась в руль, что на нем наверняка должны были остаться вмятины. Я вспомнил правило № 1, Которого Следует Придерживаться, Когда Водитель В Шоке, и с уверенностью произнес:
– В тебя не попало, Джилл, ты в полном порядке. Девочка медленно кивнула, но не произнесла ни слова. Я попробовал зайти с другой стороны.
– Не хочешь отдохнуть? Она опять кивнула.
– Почему бы тебе не остановиться, например, вон там? – предложил я, указывая на обсаженную деревьями боковую улицу.
Улица казалась пустынной – мы могли попробовать отделаться от прицепа там. Джилл свернула.
– Ты посторожишь здесь, пока я переговорю с остальными? – спросил я.
– Хорошо, Флай, – вымолвила наконец Джилл, – посторожу.
Я похлопал ее по плечу, обрадованный, что она назвала меня по имени. Надеюсь, после случившегося девчушка станет вести машину поосторожнее, поэтому незачем расспрашивать ее об аварии.
Всхлипывающая Джилл подрулила к обочине, и я забрался назад в прицеп.
– Новая удобная современная модель, – отшутился я. – Хорошая вентиляция способствует повышению скорости. Моя попытка сострить не имела успеха.
– Флай, – дрожащим голосом произнесла Арлин, – может, мы попробуем раздобыть другую машину.
– Зачем? – спросил я. Она с ошеломленным видом уставилась на меня. – Давайте лучше рассмотрим новую тварь.
Если верить первому впечатлению, монстр совсем не имел кожи. Однако присмотревшись внимательнее, мы разглядели тонкий слой почти прозрачного эпидермиса. Короче, он был похож на человека в последней стадии истощения.
– Надеюсь, больше мы такого не увидим, – сказала Арлин.
– В космосе его собратья не встречались? – поняв, к чему мы клоним, спросил Альберт.
– Нет, – ответил я, – но мы видели место, где этих ублюдков собирают на конвейере.
– И глыбы живого мяса, – добавила Арлин. – Я уверена, что это было человеческое мясо – эксперименты по его производству.
– Вот они, пагубные последствия науки, – вздохнул Альберт.
Я увидел, как Арлин напряглась, но на этот раз был мой черед.
– Этого джина уже не загнать в бутылку, друг. Или мы подчиним себе все, что существует во Вселенной, или нас самих сотрут с лица земли как неудавшийся эксперимент. Никакой золотой середины или блаженства неведения.
– Может, ты и прав, – согласился Альберт, поднимая автомат. – Иосифу Смиту эта штука показалась бы порождением черной магии. Мои претензии скорее к инженерам, чем к ученым. Ученые часто говорят, что многие вещи, которые мы делаем, не следует делать никогда.
– Например? – спросила Арлин.