Это был шанс! Мистер Таинственный рейнджер не умел обращаться с «деточками». Никоим образом.
Я разрядил оба ствола в спину молодчика, что не осталось им незамеченным. Арлин открыла огонь из АБ-10. Вдвоем мы дали невеже быстрый и эффективный урок хороших манер. Он зашатался, но ухитрился обернуться. Жилет у него был, скажу я вам! Он начал бешено палить, пока Арлин с Альбертом продолжали накачивать его свинцом.
Я зафигачил еще два патрона в свой верный дробовик и послал их прямо в голову сукина сына.
Первоклассный шлем лопнул, как пасхальное яйцо, и содержимое вывалилось наружу. Вы труп, сэр!
Еще с минуту мы не двигались, опасаясь, что, привлеченные шумом, набегут пришельцы. Однако ни топота ног, ни тарахтенья грузовиков не было слышно, только где-то вдалеке раздавались выстрелы. Возможно, зомби.
– Джилл! – позвала Арлин.
Девочка подошла с покаянным выражением лица. Она была с головы до ног в грязи, но не имела ни царапины.
– Простите, – начала она, решив сходу повиниться. – Вела себя как последняя дура.
Раскаяние, однако, не спасло ее от Арлин.
– Надо же быть такой тупицей! Ты могла угробить нас всех!
Джилл повернулась ко мне за поддержкой, папочка против мамочки. Но я не сказал ни слова, не стал останавливать Арлин или менять выражение лица. Прости, детка, но я не собираюсь унижать мое второе «я» только для того, чтобы потворствовать твоему эгоизму. Я не считал промах Джилл такой уж страшной ошибкой, она была всего-навсего ребенком, но раз Арлин решила сделать выговор, что бы я ни думал на сей счет, мой долг поддержать ее.
Джилл принялась моргать, с трудом сдерживая злые слезы. Затем повернулась к Альберту, но тот сделал вид, что поглощен чисткой ствола. Что ж, самое время понять: никаких скидок для героев – и для детей, как видно, тоже.
– Хорошо, – с дрожью в голосе произнесла Джилл, – что я должна теперь делать?
– Сделать ты ничего не можешь, – вплотную подступив к ней, почти шепотом сказала Арлин. – Но ты передо мной в долгу и должна будешь заплатить по счетам.
Когда А.С. отошла, глаза девчонки были круглыми от ужаса. Никакой бравады и вызова. Она до смерти испугалась Арлин Сандерс.
Шоковая терапия, кажется, пошла на пользу. Джилл сосредоточилась на вещах более важных, чем собственные промахи.
– Как там наша мумия?
Пока они с Альбертом обследовали новобранца из батальона пеленашек, я решил внимательнее рассмотреть солдата с плохими манерами. Арлин присоединилась ко мне.
– Он из предателей, как думаешь? – спросила она. – Или мы прикончили хорошего парня?
– Или еще хуже, А.С. Не есть ли он та идеальная копия, появления которой мы страшимся с самого Деймоса?
– Если он и есть Номер три; – сказала подруга, – то нужно дать ему имя. – Она легонько пнула парня ботинком в бок. – Называю его Клайд.
– Клайд? – ошарашенно переспросил я. – Но это даже хуже, чем жирдяй! Это просто имя!
– Клайд! – повторила Арлин тем противным тоном, который появляется у нее, когда она что-то твердо решила и не может поверить, что кто-то осмеливается спорить.
– Но Клайд? – бубнил я с настойчивостью бесноватого попугая. – Почему не Фред, или Барни, или Ральф, или Нортон?
– В честь Клайда Барроу, – объяснила она, и, видя, что я все равно не понимаю, произнесла тоном начитанной дамы: – ну, Бонни Паркер и Клайд Барроу, Бонни и Клайд!
– А-а! – припомнил я, готовый наконец-то сдаться. – Господи Иисусе, кто ж это уразумеет!
В тот самый момент, когда я помянул имя Спасителя, старина Альберт решил присоединиться к нам, подкрепив мою давнюю теорию о том, что, взывая к благой силе, ты провоцируешь нашествие верующих. Правда, в тот момент Альберт не ассоциировался с нашествием. Нашествие зла поджидало нас впереди – в сердце Лос-Анджелеса.
28
– А я думал, тебя воспитывали в христианских традициях, – проворчал Альберт, раздраженный моим богохульством.
– Католическая школа, – вставила Арлин.
– Ну тогда все понятно, – бросил Альберт, раздражив на сей раз меня.
Продолжать спор было бессмысленно. Поэтому я вновь взялся за Клайда. Что напомнило мне о нашей с Арлин перебранке.
– Эй, Джилл! – позвал я. – Мы решили назвать ублюдка Клайдом.
– Клайдом? – воскликнула Джилл тем же тоном, что я призывал Иисуса.
– Ага.
– Что за дурацкое имя!
Я решил упомянуть ее в моем завещании. Смеяться над моей религией, да как они смеют?
Я вновь стал дотошно изучать «клайда». Как я уже говорил, он выглядел полноценным человеком, разве что несколько крупным. Если честно, я сомневался, что он продукт генной инженерии – уж слишком дубоватыми были предыдущие опыты. Скорее всего, пришельцы просто переманили его на свою сторону.
Жаль, что парень мертв – с каким наслаждением я разделался бы с ним еще раз! Сама мысль о том, что человек может помогать закабалению людского рода, приводила меня в ярость. Я пнул труп.