– Скажи, что мы будем благодарны за любую помощь с его стороны.
Прошло еще какое-то время, и Кен, вопреки моим опасениям, ответил:
– В компьютеры интегрированы нейронные каналы связи. Приказы передаются экстрасенсорными путями. Пришельцам нет надобности говорить роботам, что делать. Им достаточно подумать, но это не простое думанье. Никаких слов. Общее представление? Парасвязь?
– Знает ли он, откуда исходят команды? – задал я очередной вопрос.
– Кен не понимает, о чем спрашивают, – почти тотчас ответила Джилл.
– Хм, я не спрашиваю, где конкретно находятся сейчас их главари. Знает ли он, от кого к кому передаются приказы, когда поступает сигнал о вторжении?
На лбу Джилл появилось несколько дополнительных морщин, пока она передавала мои мысли, попутно облекая их, по всей видимости, в более понятную форму. В конце концов от кибера поступила исчерпывающая информация:
– Вопрос бессмыслен, иерархии не существует.
– Что-то вроде пчелиного улья? Полный коллективизм?
– Не-а. Они просто… хм? А-а, просто они делают одно и то же. Сами пришельцы, а роботы – я думаю, это все те, которые не люди – сражаются как бешеные. Потому они и «нелюди».
– Кен может отдавать приказы?
– Но ведь для этого его и начинили разной электроникой, Флай! Получать команды от пришельцев и передавать их людям!
– А если наоборот?
Джилл напечатала вопрос и вперилась в экран в ожидании ответа.
– Он не понимает, о чем мы. Похоже, действует какой-то запрет, который мешает ему думать об этом или понять вопрос. Какие-то вживленные контуры, работающие в привилегированном режиме… Погодите, он опять говорит… Это вторжение предпринято с целью разведки. Внутри пауков прячутся пришельцы с высокоразвитым интеллектом. Причина для высадки армий и завоевания других миров, когда это осуществимо, только одна – показать свою власть. Кену это непонятно. Разрастающаяся империя требует все новых и новых рабов, однако пришельцы больше заинтересованы в том, чтобы найти новые генетические материалы, которые они могли бы вобрать в свою паучью сеть для умножения жизненных форм – как они считают, – чем в увеличении числа рабов, особенно недолговечных и вздорных.
Джилл смолкла и, сняв наушники, потерла лоб.
– Ты в порядке? – обратилась к девочке Арлин.
– Немного болит голова, ерунда, – ответила та.
– Хочешь отдохнуть? – спросил я.
– Нет. Знаешь, что я придумала?! Если мы сможем через Кена проникнуть в один из терминалов пришельцев и взломать защиту, то есть надежда испортить им сеть!
– Гениально! – восхитился я. – И как это я первым не сообразил? – Я подмигнул. – Может, попробовать уничтожить заодно и всю их технологическую базу?
– Это труднее. Пока Кен подключен к сети, встроенные контуры блокируют его человеческие порывы. Монитору с центральным процессором никак не совладать.
– Совладать, если у него есть собственный набор интегральных схем и специальная программа, – буркнула Арлин.
– Программа, которая выключает его мозг, должна иметь интерфейс где-то в его же мозгу, – забормотала Джилл – себе самой, как я полагаю.
– Если мне удастся найти ее, клянусь, я ее уничтожу, или я не Джилл Хиршнер!
– А ты Джилл Хиршнер? – полюбопытствовала моя подружка.
Джилл мельком глянула на нее и добавила:
– Мне понадобится тихое место, где меня несколько дней никто не будет трогать. Дней, а не часов.
У меня на языке вертелись еще сотни вопросов, которые я хотел задать Кену, но вдруг наверху раздался грохот. Не было похоже, что это опять музыка. Казалось, бухают чьи-то тяжеленные сапоги. Может, пришельцы явились за очередной порцией «состава»?
Я пришел в ярость: как это химики не предупредили нас, что ждут «гостей»? Потом я сообразил, что пришельцы вряд ли следуют графику. Еще одна причина для хозяев дома разыгрывать спектакль.
Арлин неслышно поднялась и выключила единственную горевшую под потолком лампочку. Мы застыли в темноте, слушая возбужденный говор наверху: химики отрицали, что видели «повстанческий отряд» и забинтованного человека.
Отчетливо доносилось шипение бесов – я задержал дыхание. Шаги наверху множились!
Вскоре послышался новый голос, скрипуче-монотонный, металлический. Похожий на голос робота из старого научно-фантастического фильма или на звук синтезатора.
Как только его обладатель вступил в разговор, наши союзники будто обезумели. В груди закопошились дурные предчувствия. Хорошие агенты должны придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Хорошие агенты должны стоять на своем, хоть ты их убей. А эти будут ли?
Звук, который мы услышали следом, был слишком хорошо знаком – мощный взрыв сотряс дом, и потянуло запахом огня. Не успели мы шелохнуться, как дом содрогнулся от второго взрыва, и в наше убежище по деревянным ступенькам попер дым.
Слушая, как штурмовой отряд пришельцев пытается разнести дом в клочья, я наконец поверил в их искреннее желание найти нас. Поманив к себе остальных, я сказал: