— И как долго, ты думаешь, мы будем идти? — спросила Арлин.
— Не знаю. Хорошо, что у нас есть что пожевать.
Сумка с продуктами перенесла приземление так же безболезненно, как и мы. У нас была вода, а еще печенье и овсяные хлопья. И фонарики (которыми мы из осторожности не пользовались). Но мне чертовски хотелось заиметь хоть какое-нибудь оружие — кроме упакованного вместе с едой жалкого столового ножа.
Мы передвигались ночью, а спали днем. Как-никак я смотрел «Лоренса Аравийского». После Фобоса и Деймоса, после того, как нас едва не разнесло в клочья, когда мы врезались в старушку Землю, после всех мытарств черта с два я здесь сдохну! Невада куда больше для этого подходит, чтоб мне провалиться!
Воды хватило на дольше, чем съестного. Отсыпаясь днем, мы жались друг к другу от холода. Можно было развести костер, но не хотелось без особой нужды засвечиваться. И еще одно, довольно жуткое обстоятельство подстегивало нашу подозрительность, хотя пока никаких неприятностей не произошло.
Первым его заметила Арлин.
— Я не слышу никаких звуков, — сказала вдруг она.
— Что ты имеешь в виду?
Наш топот гулким эхом разносился в ночи, пока мы брели на световое пятно, которое стало больше, чем три дня назад.
— Все эти ночные зверушки, совы какие-нибудь…
— Ты думаешь, в пустыне есть совы?
— Не знаю, может, и нет. Но кто-то должен быть. Жуки. Ящерицы. Никого ведь нет. Я задумался.
— Если это конец света, должны бегать дикие собаки.
— И койотов тоже нет. Ничего. Даже самой малости. Конечно, если все уничтожено…
— Нет, не может быть. Нас бы давно наизнанку вывернуло от отравления или радиации. И свет впереди, там явно происходит какая-то жизнь.
— Надеюсь, — отозвалась Арлин. — Так ты считаешь, это Солт-Лейк-Сити?
— Должен быть Солт-Лейк-Сити.
— Солт-Лейк-Сити, штат Юта?
— Ну разве что во Флориде подморозило.
Следующие шагов сто Арлин молчала, потом смущенно кашлянула.
— Хочу тебе кое в чем признаться, Флай. Еще раз.
— Давай. Можешь хоть сто раз.
— У меня возникли кое-какие проблемы с мормонами, с их церковью…
Было нелегко разглядеть в темноте лицо девушки. Если б на небе светила полная луна, а не этот обглоданный огрызок, повисший словно серп!
— Ты принадлежала к мормонской церкви?
— Нет, но мой брат принадлежал. Какое-то время.
— Ты винишь церковь в том… в том, что произошло?
Арлин покачала головой.
— Да нет. У него были проблемы до того, как он стал мормоном. И после, когда он порвал с церковью.
— Ты думаешь, брат может оказаться здесь?
— Не-а. Мы жили в Северном Голливуде. Он уехал в Юту, когда стал мормоном, а после разрыва не знаю, куда делся. Мне плевать, хоть вообще с ним больше не видеться.
— Обещаю молчать об этом.
— Я не для того рассказываю, — продолжала Арлин. — Пока брат был с ними, я страшно увлеклась их учением. Читала разные книги, в их защиту и против. Особенно Книгу Мормона.
— Душеспасительное занятие, — заметил я.
— Сомневаюсь. Только мешает. Знаешь, Флай, если мы найдем живых людей, то присоединимся к ним и станем бороться вместе. Обещаю, что не буду говорить о религии ни с одним из этих патриархальных…
Она замолчала достаточно надолго, чтобы я сумел вставить:
— Все понял.
— А ты когда-нибудь думал о них? — безразличным голосом спросила Арлин.
— Давным-давно мне попалась статья про движение сервайвелистов, как они запаслись едой и прочим и сидели чуть ли не год окопавшись За это легко можно вылететь из армии! Еще я однажды был в Лос-Анджелесе, осматривал достопримечательности: Диснейленд, Ла-Бри-Тар-Пиц, кинокомпанию «Парамаунт», «Аккер Мэншен», и в оставшееся время заглянул в их церковь в конце Оверленд-авеню, большую такую. Там наверху ангел с трубой. Я по ошибке принял его за архангела Гавриила.
— Им твоя ошибка понравилась бы. Это их ангел Мороний.
— Теперь я знаю.
— Мне всегда хотелось назвать его Мордовороний.
Я вздохнул.
— Пожалуй, придется последить за тобой, А.С, чтобы ты держала обещание и не спорила о религии.
— Слово скаута, — поклялась Арлин.
— А ты была скаутом?
Девушка не ответила.
Мы по-прежнему не включали фонариков: в этой пустыне не требовалось другого освещения, кроме зарева на горизонте. Ночью легко держать направление, и мы радовались, что не растрачиваем сил зря.
— Просыпайся, а то ночник сожжешь, — приговаривала Арлин, когда приходил ее черед меня будить.