– Приветствую, Ваше Величество, – произнёс гость и к удивлению Марона поклонился. Впрочем, тут же одёрнул себя Советник, это как раз логично. Ведь на нём стоит печать...
– Ты ещё здесь? Отправляйся в Альрию, – без долгих предисловий приказал Император чёрному рыцарю. Повернувшись к Марону и странному гостю спиной, он приблизился к столику с чертежами. – И добудь мне то... о чём мы чуть ранее разговаривали. Печать даст тебе пропуск через все преграды. Как магические, так и бюрократические.
– Как вам будет угодно, – произнёс воин и вновь поклонился. Марон с удивлением увидел, как края его доспехов начинают истончатся, распадаться на крупицы, а те в свою очередь – обращаться в густой чёрный туман. Очень быстро воин полностью превратился в облако, через которое не было возможно что-либо рассмотреть. Он прошёл прямо сквозь потолок и скрылся из виду.
– Надеюсь, он в ходе подъёма не столкнётся ни с кем из слуг, – проворчал Марон. – Меня по правде, несколько утомило выписывать пособия для восстановления душевного равновесия у людей. Особенно, после ваших успешных экспериментов, милорд.
Император снял шлем и поставил его на стол рядом с обой. Не смотря на уставший вид, он молча возился с чертежами. Поочерёдно внимательно оглядывал каждый лист, а потом откладывал в сторону. Словн очто-то искал.
– Как я понимаю, Ваше Величество, путешествие прошло успешно? – поинтересовался советник, замерев за спиной правителя.
– Да, хотя и заняло несколько больше времени, чем я ожидал, – рассеянно произнёс Император, разглядывая очередной чертёж с таким видом, словно никак не мог вспомнить, для чего тот нужен. – Десять лет я провёл в будущем... или одиннадцать? Не помню... Том будущем, которое уже скорей всего никогда не наступит.
– Звучит весьма загадочно, милорд, – заметил Марон. – И что же нас ожидает там, в грядущем?
Император замер, глядя прямо перед собой.
– Ничего хорошего, Марон, – произнёс он. – Один ужасный сценарий скорей всего отменён, но... боюсь, вместо него может воплотиться другой, наихудший из всех возможных.
– Звучит, весьма прискорбно, милорд... Но у вас ведь уже наверняка есть план, как избежать его?
Император молчал. Несколько секунд побарабанил пальцами по столу, а затем резким движением смёл все чертежи на пол. С лёгким шелестом бумаги разлетелись по полу.
– Нет. Плана нет, – коротко произнёс правитель и повернулся лицом к Марону. Советник с содроганием понял, что видит на лице Императора нехарактерное для того выражение – растерянность. – Пока плана нет. Мне нужно больше информации. Этот парень в чёрном, что появился тут до меня... Если он выполнит моё задание... возможно, ситуация прояснится. Ну а если нет... – растерянность исчезла с лица правителя, сменившись жёстким, более решительным выражением. – Придётся действовать по куда более суровому сценарию.
Марон ясно почувствовал, что очень не хочет, чтобы в жизнь воплотился тот, более жёсткий вариант. По интонации Императора чувствовалось, что верховный правитель разделяет его мысли, но жизнь, как известно, людских чаяний не учитывает...
– Добровольно ли он дал поставить печать на свою душу? – спросил советник.
Печать являлась очень могучим заклинанием, разработанным лично Императором в незапамятные времена. Будучи поставленной на чью-либо душу, она полностью лишала его носителя воли, заменяя её Волей Императора. Отныне служение правителю становилось единственным смыслом существования человека. Печать также давала ещё некоторые дополнительные способности, делающие носителя сильнее. Как правило, Император крайне неохотно прибегал к ней, лишь в исключительных случаях...
– Нет, не добровольно, – сказал Император. – Мы сражались. Долго и упорно. На руинах будущего, которое было уже уничтожено до моего прихода.
У Марона просто не укладывалось в голове то, что говорил его сюзерен. Уж слишком дико и жутко звучали его слова. Скажи кто другой – Марон бы поднял его на смех. Но Император был не из тех людей, кто понапрасну тратит слова.
– Неужели этот... этот человек... – медленно произнёс советник.
– Да, это один из величайших злодеев будущего, что будет угрожать благополучию Империи и рода человеческого, – подтвердил Император. – Он достиг огромной, практически безграничной силы и сошёл с ума. Его действия привели к катастрофе. Мир, каким его знаем, обратился в костёр, а затем – в тлеющий пепел.
В помещении воцарилось гнетущее молчание, нарушаемое лишь лязгом шестерёнок да треском электродов. Машина постепенно замедляла ход своих механизмов – подобно Судьбе, отсчитывающей последние секунды, оставшиеся человечеству.