То, как Идальго это сказал, заставило меня заподозрить, что он пытается шутить.
И тут он пошутил!
— Вы знаете, лейтенант Райли рассказал мне анекдот, — начал он. Я заметил, что он был в весьма дружеских отношениях с радарным офицером, но почему бы и нет? Одинаковый ранг сближает, особенно между разными службами. Нечто похожее было у меня с Дженифер, старшиной второго класса. Я редко называл ее по фамилии.
Какова бы ни была причина, было приятно видеть в Идальго человека, даже несмотря на такие вот шутки:
— Как вы думаете, в чем разница между атакой и обороной адских демонов? Сдаетесь? Вы не найдете разницы, потому что даже когда мы гоним их пинками под зад, они все еще остаются захватчиками.
Дисциплина обязывала. Я заставил себя засмеяться. За этот вид службы должны существовать отдельные медали. После того, как Идальго пошутил, он оставил нас одних. Я был целиком настроен возобновить свою песню, полагая, что после таких шуток запросы публики сбавятся.
Но Арлин меня опередила.
— Альберт, — сказала она быстро, — ты нашел какие-нибудь хорошие книги в коробке флота?
— В большинстве своем там старые книги, — сказал он. — Одну из них я прочитал дважды — «Бюрократия» Людвига фон Мизеса. Он писал о той свободе, угрозу которой представляли лишь другие люди. Ему принадлежат слова о том, что капитализм — это хорошо, потому что он «автоматически определяет ценность каждого индивидуума по тому, какую услугу тот способен оказать своему товарищу».
— Недруг социализма, да? — спросила Арлин. Альберт не расслышал игривости в ее голосе.
И поэтому дал прямой ответ:
— Книга была написана во времена Второй Мировой. Автор использует Гитлера и Сталина как создателей двух образцовых моделей социализма в действии.
Арлин была знакома с предметом:
— Они, может быть, и не убили столько же людей, сколько демоны, но вовсе не потому, что не пытались.
Я добавил.
— На гавайской базе я подслушал разговор двух женщин-лаборантов. По их словам, то, что случилось, пойдет только на пользу роду человеческому, потому что истребление миллиардов людей заставит оставшихся в живых бросить свой мелочный эгоизм и объединиться для общественной пользы.
— О Боже! — возмутилась Арлин.
Я заметил, что Альберт при этом даже глазом не моргнул.
— Люди сражаются за разные вещи, — сказал Альберт, пожав плечами. — Мы за одно, они за другое.
— Тоже верно, — согласился я.
— Предлагаю тост, — сказала Арлин. — Жаль только, в стаканах вода.
— У меня кое-что есть, — сказал Альберт. Пока он тянулся в сторону своего тайника (Пол дал ему немного хороших вещей), Арлин перелетела через свою кровать и начала доставать из ящика книги, которые прочитала. Она всегда чувствовала себя очень по-свойски, маневрируя в свободном падении. Я остался лежать.
Когда она вернулась, я признался:
— Жаль, что у них больше нет тех магнитных ботинок, а то могли бы приберечь пару для меня.
— Пилотам самим-то не хватает, — напомнила она мне. — Скажи спасибо еще, что у нас такой маленький экипаж, иначе нам не хватило бы еще и кушеток.
— Конечно! Суровым морпехам не нужна роскошь вроде мест для парковки своих задниц.
И внутренние органы нам тоже не нужны. Просто сложите нас как дрова в автобусе.
— Автобусе?
— Ты знаешь, что я имею в виду. Что у тебя в руке?
— «Сирано де Бержерак», — объявила она, подняв том вверх. — Я не ожидала найти свою любимую пьесу в этом ящике. Поскольку я не обладаю памятью Альберта, я зачитаю вам идеальную для тоста фразу.
Пока она шелестела желтыми страницами, Альберт вернулся, неся продуктовую сумку. И его широкая улыбка намекала на то, что в сумке лежат не только продукты.
— Нашла! — возгласила Арлин. Пока Альберт устраивал для нас приготовления, она продекламировала:
Она прочистила горло и хрипло добавила:
— Покроем космической тьмою наших врагов!
Когда я сделал глоток бургундского, я почувствовал, будто мы — три мушкетера, готовые сражаться с демонским отродьем… в какой бы форме оно ни предстало.
18
Флай был прав. Снова на Фобосе мы, где зомби были людьми. На этот раз мы не видели никаких зомби. Я была этому рада. Они напоминали мне о Додде. Довольно неприятно даже просто терять любовника, не видя, как он превращается в шаркающую ногами пародию на того, кого ты когда-то любила. В своих кошмарах я до сих пор слышу его зов: «Арлин, ты можешь быть одной из нас».