— Сеарс и Роэбак, — ответил я. — Мы не можем и мечтать о лучших ангелах-хранителях.
Она кивнула в знак согласия.
— Сколько времени ты провел с ними перед тем, как мы с Флаем их встретили?
— Достаточно.
Она хихикнула.
— Ты не любишь раскрывать подробностей своих сюрпризов.
— Ты сама можешь догадаться. У Сеарса и Роэбака в рукавах есть фокусы и покруче, чем синтезированная еда. Они синтезировали кольцо, стоило мне их попросить. Мне пришлось лишь объяснить им детали. При этом я не стал снова просить у них эти собачьи номерки.
— Я это переживу. Скажи, ты не пробовал научиться отличать Сеарса от Роэбака?
— Не думаю, что на это стоит тратить время.
— Знаю, что ты хочешь сказать. Скажи, ты просил их держать кольцо в секрете, чтобы потом удивить меня?
— Нет. Как только они сделали кольцо, они отдали его мне. Теперь это было только мое дело. К тому же, не думаю, что они хорошо держат секреты. Похоже, у них в принципе нет понятия приватности.
— Меня это тоже интересовало. Не думаю также, что они разделяют наше понятие индивидуальности. Видимо, народ Клейв представляет собой коллективистское общество.
— Или даже больше того, — добавил я.
— Да. Интересно, как далеко заходит этот коллективизм. Было бы любопытно это разузнать.
Она остановилась, ожидая, что я что-нибудь скажу. А я просто смотрел на нее и слушал стук собственного сердца. Затем я специально отвел взгляд в сторону. Мы стояли лицом друг к другу, возле нас в воздухе парил стол. Над головами дрейфовал аквариум, в нем лениво плавали какие-то морские животные. В моей душе царил мир. Я наконец увидел странных существ из других миров, и никого из них не нужно было убивать. Не нужно было окунаться в мусор. Не нужно было палить из ракетницы и выпускать кому-то кишки в паре со своей дамой сердца.
Я устал от наших профессиональных бесед. Я ждал, когда Арлин снова захочет говорить о нас. Кольцо оправдало надежды. Ее глаза смотрели на меня, затем соскальзывали на кольцо, а затем снова поднимались на меня.
— Это для меня — мир, — сказала она. — Целая вселенная.
Это были слова от самого сердца.
Я хотел, чтобы у нее были длинные волосы вместо военной стрижки. И взялся же откуда-то парикмахер на Гавайской базе, черт возьми! Если бы они были длинными, прядь волос могла бы случайно соскользнуть на ее глаза, и я мог бы ее убрать. Она вызывала во мне самые нежные чувства. Я не нарушил бы ради нее табу на секс, но это не значит, что я не чувствовал желания.
Всякий раз, когда выдавался случай, я намеревался напомнить ей о предложении.
С ней было нелегко. Флай не уставал говорить, что она самый храбрый человек на свете.
Сравнения с мужчиной напрашивались сами. У нее были нравы самого настоящего современного мужчины. Это — проблема. Ее проблема.
— Альберт, — хрипло проговорила она, — ты не пересмотрел мой вариант?
— Арлин, ты не пересмотрела мое предложение?
Она начала было отвечать, но оставила рот открытым на полуслове. Так она выглядела очень мило. Затем она проговорила:
— Ты произнес слово на букву «п».
— Да, произнес.
— Кто нас поженит?
— Капитан Идальго — капитан нашего «корабля». Медбот сказал, что он поправляется.
— Могу только представить, как он среагирует, когда мы попросим обвенчать нас.
Я не согласился.
— Капитан заметно поменялся за время миссии. Он тал лучше как человек Его горизонты расширились.
— Трудно не поменяться здесь, — пошутила она. Я не засмеялся. Иногда бывает время, когда нужна серьезность. Этот момент был как раз таким.
— Арлин, ты выйдешь за меня?
Она была явно разочарована мной. Мы играли в игру, где предполагалось, что я не буду действовать так прямо. Вполне можно было ожидать от нее каких-то непристойных действий, сейчас это было бы приемлемо. Не было определенного правила: я не предполагал использовать слово на букву «п». Сейчас она не была крутой подругой Флая, сейчас она выбрала манеру поведения современной женщины, которая мне, кстати, не очень нравилась:
— Это было бы несправедливо по отношению к тебе.
Не думаю, что от начала времен нашлась бы хоть одна женщина, которая верила бы в эти слова.
— Я не верю в справедливость. Я верю в обещания. Ты — женщина своего слова. Ты соблюдаешь свои обязательства. Мы оба это знаем. Ты боишься пообещать, потому что сомневаешься, что сможешь сдержать свое слово.
— Тогда почему ты продолжаешь меня спрашивать?