Охота, можно сказать, была самым распространенным, наряду с земледелием, промыслом у славян. «Ловы деяти», «ловити» – выражения очень старые в славянском языке. Повествуя об основателях Киева, легендарных братьях Кии, Щеке и Хориве, летописное сказание замечает относительно образа их жизни, что они «бяху ловяще зверь». По арабским писателям, «скора», т. е. шкуры диких зверей, меха, являются главным предметом вывоза из страны славян. По свидетельству наших летописных известий, поляне, северяне, вятичи платили хазарам дань «по белей веверице[2] от дыма»; древляне платили дань киевским князьям «по черьне куне» – по черной кунице. За зверем гонялись верхом, вероятно, с собаками, били его из руки – рогатиной, стреляли, особенно птицу, из лука, ловили сетями – тенетами, растянутыми в определенных местах, к которым гнали зверя, сцепив определенный участок загонщиками – участниками охоты. За каким зверем тогда охотились? Да, конечно, за тем же самым, о котором пишет Мономах, перечисляя труды и опасности своих охотничьих подвигов. «В Чернигове, – пишет он, – связал я (т. е. поймал арканом) 120 диких коней; по Роси также ловил я диких коней собственными руками; два тура поднимали меня на рога вместе с конем; олень бил меня рогами, а два лося – один топтал меня ногами, а другой бодал рогами; дикий кабан оторвал у меня меч от пояса; медведь вырвал у меня кусок седла под коленом; лютый волк бросился на меня и повергнул меня вместе с конем… и с коня много падал, голову разбил себе дважды, случалось, что вредил себе руки и ноги». Если князю так тяжко доставались его охотничьи трофеи, то тем тяжелее и опаснее был охотничий промысел для простых людей. Охота была тогда столько же промыслом, сколько и необходимостью; дикое зверье, обильно населявшее дремучие леса славянской страны, порой, надо думать, положительно держало в осаде разбросанные одиночные жилища славян древнейшей поры, и ходить на охоту значило тогда предпринимать целые экспедиции против зверя, беспощадно избивая его и тем создавая хоть какую-нибудь безопасность для жизни около самых поселений. Важной статьей охоты были тогда еще бобры, обильными стадами засевшие по приднепровским рекам и речкам.
Одежду славян составляли ткани и шкуры диких и домашних животных. Мужчины одевали на ноги порты из холста, а на плечи рубахи; в холодное время окутывались «кожухами» и «мехами»; на ногах носили лапти, сплетенные из липовых лык, или кожаные сапоги; в качестве верхнего платья, служившего защитой от холода и непогоды, был в ходу плащ – четырехугольный кусок какой-либо ткани, который накидывался на левое плечо так, чтобы оставалась свободной, готовой к защите и нападению, правая рука. Люди богатые, после того как широкое развитие торгового движения по Днепру и участие в торговле самих славян создавало богатство, носили одежды более пышные и богатые, как свидетельствуют могильные находки. Византийские писатели отмечают, впрочем, что славяне особой роскошью в одежде не отличались. По словам Прокопия, писавшего о славянах конца VI века, – некоторые из них не имеют ни сорочки ни плаща и идут в битву, надев только штаны. «Это могла быть, – замечает проф. М. Грушевский, – какая-либо пограничная голытьба, а может быть, это являлось известного рода военным шиком, как впоследствии, много веков спустя, у запорожцев». Но что одежды в общем были очень просты, свидетельствует непосредственная запись современника-очевидца, рассказавшего встречу Святослава с Иоанном Цимисхием, когда князь Святослав прибыл на свидание с императором, одетый в простую белую рубаху, надо думать, рубаху и порты, которые только чистотой отличались от одежды его спутников.
Что касается внешнего облика наших предков славян, то это вопрос, о котором много спорят до сих пор. Брили ли славяне-мужчины себе головы или носили длинные подстриженные волосы, отпускали ли бороды или нет – все это очень спорные вопросы, а косвенные свидетельства говорят и за и против. Арабский писатель Ибн-Хаукал говорит, что у славян «некоторые бреют бороду, некоторые же из них свивают ее наподобие громадной гривы и окрашивают ее желтой или черной краской». Другой араб, Аль-Бекри, тоже говорит, что «иные из руссов бреют бороды, другие же из них закручивают свои бороды наподобие кудрей». Про Святослава, описывая его свидание с Цимисхием, Лев Дьякон сообщает, что «бороду он имел оголенную, и с верхней губы вдоль висели густые большие пряди волос (усы); голова же была вся оголенная, только сверху ее в сторону развивался кудерь (оселедец), означающий благородное происхождение… вид лица его был мрачный и зверский; в одном ухе висела золотая серьга, двумя жемчужинами украшенная, между ними вставлен был червчатый яхонт». Но сообщение арабских писателей относится, может быть, и не к славянам, а к болгарам, например; Святослав же, наверное, в своем облике сохранил еще черты своего норманского происхождения. Остается думать, что славяне данной поры и брили головы и бороды, и не делали этого. Что касается археологических данных, то в большинстве могил находят длинные головные волосы.