Допетровская Русь

Так разнообразно и пестро было содержание азбуковника. Книга эта была предметом особого изучения. Ее читали в школе под руководством учителя, так сказать, между делом, во время отдыха и перерыва занятий. Учитель, вероятно, дополнял и объяснял, как умел, сухие и краткие сообщения азбуковника, и у школяров получался, таким образом, известный запас знаний из всех областей, какие тогдашняя мудрость считала достойными для сокровищницы ума образованного человека. На этом курс школьной науки и кончался.

Попутно, но не ранее, как ученик приступал к чтению Часослова, велось обучение письму. Эта наука была тогда тоже не из легких. Прежде всего она была дорога, так как бумага в то время была значительно дороже нынешней, а писали гусиными перьями, которые нужно было выучиться очинивать особым ножичком. Плохо очиненное неумелой рукой перо спотыкалось и брызгало по шероховатой бумаге у неопытного писаки и доставляло ему немало огорчений. Перед учившимися писать всегда лежала «пропись» или «надписи», и он старательно списывал буквы, подражая прописи.

Суровый учитель, раз показав, как надо читать или писать, не любил повторять сказанное два раза и с помощью розги и подзатыльников думал легче и скорее напомнить науку забывчивому ученику. Розга и «ремень плетной» были первым подспорьем тогдашнего педагога. В азбуковниках встречаются целые стихотворные похвалы розге. Вот одна такая похвала, помещенная в начале книги:

В предисловия место сие полагаем:
Розгою Дух Святый детище бити велит,
Розга убо ниже мало здравия вредит.
Розга разум во главу детям вгоняет,
Учит молитве и злых всех встягает.
Розга родителям послушны дети творит,
Розга божественного писания учит.
Розга, аще биет, но не ломит кости,
А детище отставляет от всякия злости.
Розгою, аще отец и мать часто биют детище свое,
Избавляют душу его от всякого греха.
Розга учит делати вся присно ради хлеба,
Розга дети ведет правым путем до неба.
Розга убо всяким добротам поучает,
Розга и злых детей в преблагия претворяет.
Розгою отец и мать, еже детище не биют,
Удаву на выю его скоро увиют
Вразуми, Боже, матери и учители
Розгою малых детей быти ранители.
Благослови, Боже, оные леса,
Иже розги добрыя родят на долгия времена.
Малым детям – розга черемховая двоюлетняя,
Сверстным же березовая к воумлению,
Черемховая же к страхованию учения,
Старым же дубовый жезл к подкреплению.
Млад бо без розги не может ся воумити,
Старый же без жезла не может ходити.
Аще ли же без розги измлада возрастится,
Старости не достигнет, удобь скончится.

Придавая такое огромное значение розге в деле воспитания и обучения, тогдашняя педагогия советует ученикам любить это средство:

Целуйте розгу, бич и жезл лобзайте:
Та суть безвинна, тех не проклинайте!

Школьный день начинался рано, часов с семи утра по нашему счету. Добронравному ученику азбуковник предлагал такие стихотворные правила для начала дня:

В дому своем, от сна восстав, умыйся,
Прилучившегося плата краем добре утрися,
В поклонении святым образам продолжися,
Отцу и матери низко поклонися.
В школу тщательно иди
И товарища своего веди;
В школу с молитвою входи,
Тако же и вон исходи…

Войдя в школу, ученик крестился на образа и отвешивал низкий, даже земной поклон учителю, если тот был священник, а потом, положив установленные три поклона перед образом, принимался повторять не торопясь «зады», т. е. пройденное вчера. Уроков на дом не задавалось, и все проходилось в классе. Прочитав «зады», иной раз, если учитель был недоволен, повторив их два-три раза, ученик принимался читать и перечитывать новый урок, т. е. следующие страницы той книги, какую изучал. Учитель следил за чтением, прерывал, заставлял повторять, добиваясь, чтобы ученик читал без запинки, ровным голосом, слегка нараспев, «не борзяся», с толком.

В двенадцать часов наступал перерыв для обеда, и ученики шумной толпой, против чего напрасно ратовали строгие правила азбуковников, торопились домой обедать. После обеда спали, а к двум часам дня все снова были в школе и снова долбили урок. Сидели все за столом, на местах, указанных учителем; старшие занимали места получше, ближе к учителю, сидевшему в красном углу под образами, младшие же сидели ближе к дверям; кроме того, каждый ученик данного отдела занимал место по своим успехам, и учитель часто пересаживал успевавших и малоуспешных, в зависимости от их стараний и плодов этих стараний.