Спустившиеся к югу от Карпат славянские племена проникли за Дунай и заселили почти весь Балканский полуостров. От этих племен произошли нынешние сербы, болгары, черногорцы, босняки и герцеговинцы. Немало славянской крови влилось путем браков и в жилы нынешних греков.
Отошедшая на северо-восток от Карпат ветвь славянства по Припяти достигла Днепра и, расселяясь по этой могучей реке и ее притокам, столкнулась и смешалась с другой ветвью славянства, проникшей на Днепр с юга, от Дуная. Здесь славяне осели сначала по нижнему и среднему течению Днепра, заняв западный его берег, затем они овладели и верховьями его. Часть их перебралась и на восточную сторону реки и достигла, постепенно распространяясь, до Оки и Средней Волги; другие же двинулись по Западной Двине и, идя далее к северу, за Западную Двину, добрались до Ильменя-озера, до Ладоги и Невы.
Восточные славяне разделялись на несколько племен. То были: поляне, обитавшие по среднему Днепру, около нынешнего Киева; древляне, жившие по Припяти; дреговичи – по Березине; полочане – по Западной Двине; северяне – по Десне; радимичи – по Сожу; вятичи – по Оке и Угре; кривичи – между Западной Двиной и верхним Днепром; часть их проникла на Ильмень-озеро и получила название ильменских славян; тиверцы и уличи жили по южному Днепру и Днестру; дулебы и волыняне – по Бугу.
Эти-то вот племена, расселяясь постепенно все дальше на восток и север, заняли всю северо-восточную половину Европы и создали русское государство.
Каждое племя восточных славян состояло из соединения многих родовых и семейных союзов. Выражался этот союз тем, что старейшины, или князьки отдельных родов, собирались вместе на сходки, на которых обдумывали и решали дела всего племени, затевали и обсуждали различные военные предприятия или охоты сообща.
Жили славяне отдельными поселками – небольшими одиночными и семейными, или большими – родовыми.
Об этом знает и наша летопись. Там читаем, что славяне «живяху кождо с родом своим и на своих местех, владеюще родом своим». Жить родом значило то, что все люди, происходившие по родству от одного родоначальника, жили вместе, вместе работали, все имели общее и работали – пахали землю или охотились – сообща.
Во главе рода стоял родоначальник, старейшина, которым всегда бывал самый старейший по летам из всех родичей. В тех случаях, когда трудно было решить, кто старейший по летам, старейшину выбирали из взрослых и почтенных по годам и жизни родичей. Родовой старейшина наблюдал за сохранением мира и порядка в роде, был судьей в мирное время и предводителем на войне.
Итак, следовательно, родом называлось собрание родственных по происхождению семей, живших под управой старейшего родича – родоначальника, родового старейшины.
В семейной жизни славян господствовало единобрачие. Многоженство, хотя и встречалось, было в общем редко. Браки у разных славянских племен заключались не одинаково. В то время как одни, по словам летописи, «умыкаху у воды девица», другие же «схожахуся межю селы на игрища и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся», у третьих «жених по невесте не хожаше, но привожаху (ему невесту) вечер, а заутра приношаху по ней, что вдадуче», т. е. у этого племени славян жених покупал себе невесту, давая за нее ее родичам, терявшим работницу, выкуп – вено.
Брачные обычаи, особенно умыкание, т. е. воровство девиц, вносили немало разлада во взаимные отношения родов. Каждый род берег своих девушек как работниц. Умычка работницы приносила убыток роду, и род искал возместить свой убыток с похитителя, требовал вознаграждения с укравшего и его родичей и в случае отказа брался за оружие. Обыкновенно похититель соглашался заплатить выкуп, и тогда все улаживалось мирно. Иногда жених заранее уговаривался с родителями невесты о плате за нее, и тогда умычка была только исполнением старого обычая, если только считали нужным его соблюсти. Невесту, по выплате вена, передавали жениху с рук на руки. До сих пор в народных свадебных обычаях сохранились отголоски тех отдаленных времен, когда брак являлся куплей-продажей невест. Так, в некоторых местностях России соблюдается следующий обычай: подле невесты перед приходом жениха садится брат ее или другой родственник. Дружка спрашивает его: «Зачем сидишь здесь?» – «Я берегу свою сестру», – отвечает тот. «Она уже не твоя, а наша!» – возражает дружка. «А если она теперь ваша, то заплатите мне за ее прокорм. Я одевал ее, поил, кормил». – «Сколько же она тебе стоила?» – спрашивает дружка. Сидящий возле невесты начинает перечислять, что он истратил на ее прокорм. Дружка, выслушав, дает ему монету, но тот говорит: «Мало!» Дружка дает еще, и так до трех раз. Потом сидящий встает, и на его место садится жених.