Чудь славилась своим волхованием, уменьем призывать себе на помощь своих богов. Этих богов христианин-летописец отожествил с бесами, вражьей силой. В этом качестве определились и свои славянские боги, когда христианство окончательно утвердилось у славян.
Приведенные рассказы летописи позволяют заключить, что христианство в низших слоях народа, особенно в разных медвежьих углах, в лесах и болотах севера и северо-востока, распространялось с большими, сравнительно, затруднениями. Среди принявших новую веру было много таких, которые крестились, но христианами все же не делались, оставались двоеверами: ходили в церкви и к христианским священникам, но и старых богов не забывали. А так как вообще человек трудно расстается с теми верованиями и обрядностью, в которых вырастал и воспитывался, то известного рода двоеверие долго еще существовало в народе.
Многие из языческих верований и обрядов продолжали жить до самых московских времен, среди принявших крещение. Даже при царе Иване Грозном духовенству приходилось жаловаться на приверженность простонародья к несомненно языческим верованиям. Кое-что из этих верований, правда, потеряв весь свой религиозный смысл, сохранилось и дожило до наших времен в разных обычаях, поверьях, празднествах.
В первое же время распространения христианства «язычество» и «языческое» жило в народе и как верование. «В первое время после принятия христианства, – говорит проф. Е. Голубинский, – наши предки в своей массе или в своем большинстве, буквальным образом став двоеверными и только присоединив христианство к язычеству, но не переставив его на место последнего, с одной стороны, молились и праздновали Богу христианскому с сонмом Его святых, или, по их представлениям, богам христианским, а с другой – молились и праздновали своим прежним богам языческим. Тот и другой культ стояли рядом и практиковались одновременно: праздновался годовой круг общественных праздников христианских и одновременно с ним праздновался таковой же круг праздников языческих; совершались домашние требы чрез священников по-христиански и в то же время совершались они через стариков и через волхвов и по-язычески; творилась домашняя молитва Богу и святым христианским и вместе с ними и богам языческим»… «Как долго продолжался у нас период открытого и настоящего двоеверия[12], это один из тех вопросов, на которые нельзя отвечать прямым и положительным образом. В различных местах он кончился в разное время, имев разную и весьма разнообразную продолжительность, от сравнительно очень недолгой до сравнительно весьма долговременной»…
Постепенно, по мере того как поколение сменялось поколением и люди воспитывались и росли в законе христианском, древние боги отходили все дальше в глубь прошлого, и почитание их прекратилось само собой, как бы умерло. Но совершавшиеся в честь этих старых богов празднества, составлявшие языческий культ, религиозные обычаи и обряды, оставались в виде празднеств, обычаев и обрядов народных, причем слились и смешались с празднествами и обычаями христианскими. Народный быт нашего времени полон такими остатками язычества, как бы вкрапленными в обиход христианской жизни.