«Шабашничать», как это раньше называлось, – работать на двух работах – не такое уж и новое явление. В 1950-е гг., когда рабочие были заняты полный день, 40—47 часов в неделю, шабашники, у которых был полный рабочий день и другая временная занятость, работали 47—60 часов в неделю.316 Сегодня по-прежнему много шабашников, но также и много людей, занятых на двух работах неполный рабочий день. Поскольку профессии в целом деградируют,317 и эта тенденция продолжается, наличие двух рабочих мест обычно не относится к тому, что Фурье назвал «инстинктом бабочки», инстинктом разнообразия. Теперь это часто просто две временные рабочие занятости. Возможно, это два сорта одной и той же дерьмовой работы. Или это могут быть два разных вида низкооплачиваемых, неквалифицированных дерьмовых работ. И неполная занятость оплачивается не так же, как полная, даже за точно такой же объём работы. Неполная занятость, как правило, предусматривает «вычет» в размере 8—15%.318 Это влечёт за собой дополнительный вычет за то, что неполная занятость обычно даёт меньше преимуществ – если таковые вообще имеются – чем есть ещё у некоторых полноценных профессий.
Условная работа в целом не нова – уже давно существуют сезонные рабочие (вроде бродяг и батраков-мигрантов) и подработчики. Новизна заключается в том, что это единственная форма занятости, которая выросла за последние 30 лет и продолжает расти: «с начала XXI века мы вступили в эпоху, когда контрактный труд поглотил значительную часть наёмного среднего класса».319 И это позволяет правительству ещё одним способом пополнить свою статистику занятости.320 Она учитывает неполную занятость, временную и случайную работу, как если бы это была работа на полный день.321 Правительство всегда так делало, но чем более распространённой становится условная работа, тем длиннее вырастает нос Буратино.
Временные работники не могут сопротивляться коллективно. Они не взаимодействуют друг с другом достаточно долго, и их легко можно заменить. Они изолированы друг от друга, что «способствует индивидуализированному сопротивлению»322 или, скорее, обычно исключает любое сопротивление. Они также изолированы от «основных» работников, которые имеют «постоянную» занятость, хотя таких рабочих мест на самом деле мало – и с какой-либо разумной надеждой на постоянство, по крайней мере, для офисных служащих. Часто более монотонная работа поручается временным работникам, в интересах основных. Иногда руководство физически разделяет основных и временных работников. Но, несмотря на это, основные работники знают, что временные хотят получить свою работу. Они также знают, что временные рабочие могут заменить их, и тогда они окажутся временными.323 Они могут знать или не знать – как могут знать или не знать временные работники – что подавляющему большинству временных работников никогда не будет предложена постоянная работа.324 И всё же временные работники глупо надеются, а основные работники иррационально боятся. Американский офис: какое прекрасное место для работы!
Однажды я заметил (в «Упразднении работы»), что в мире труда нет прогресса. Осмелюсь сказать, что здесь я привёл обильные доказательства. Я не думаю, что когда-либо предсказывал упразднение работы или выявлял какие-либо тенденции, ведущие к этому. Но я не ожидал « [35] лет снижения реальной заработной платы, приватизации государственного сектора, распада профсоюзов и превращения хороших профессий во всё более низкооплачиваемые, неполные или временные занятости, ставшие возможными благодаря новым технологиям и деиндустриализации в США, Канаде и Западной Европе».325 Мы даже увидели возвращение потогонной системы, людей, работающих без оформления, людей, работающих по 10—12 часов в день, и за меньшую, чем минимальная зарплата.326
316
De Grazia. Of Time, Work, and Leisure. P. 69—71. Более поздняя оценка (1977) показывает, что 60% шабашников работали 48 часов и более в неделю. И это, вероятно, недооценка, потому что работодатели не поощряют подрабатывать, поэтому шабашники молчат о своей другой работе. Levitan, Belous. Shorter Hours, Shorter Weeks. P. 12.
318
Pettit B., Hook J.L. Gendered Tradeoffs: Family, Social Policy, and Economic Inequality in Twenty-One Countries. New York: Russell Sage Foundation, 2009. P. 36.
321
Aronowitz S., Esposito D., DeFazio W., Yard M. The Post-Work Manifesto // Post-Work. P. 36.
325
Aronowitz, DiFazio. The Jobless Future. P. 366. Они, верно, ссылались на 40 лет, но я занимаюсь этим только 35—30 лет.