§2. Изменение [ʹе] в [ʹо]. Изменение [ʹе] в [ʹо] в позиции перед твердым согласным во многом параллельно изменению [кы], [гы], [хы] в [кʹи], [гʹи], [хʹи]. Оно тоже, по-видимому, произошло после утраты редуцированных гласных и в значительной мере являлось следствием этой утраты, формирования фонологического контраста согласных по ДП твердость/мягкость и дефонологизации признака ряда у гласных[12].
Еще в начале XX в. А. И. Томсон высказал предположение, согласно которому изменение [ʹе] в [ʹо] было вызвано лабиализованным характером согласного, перед которым [ʹе] изменялся в [ʹо]: «При переходе е в о (берёзу) первопричиной индивидуального изменения могло быть перенесение лабиализации от последующего твердого лабиализованного согласного» (Томсон, 1910: 258). В настоящее время большинство лингвистов разделяют его мнение: «Это изменение, очевидно, активно происходило после падения редуцированных, прежде всего в новых закрытых слогах… Именно в этот период твердые согласные теряли свой лабиовелярный характер, изменяясь в велярные[13] звуки. При изменении согласный передавал лабиальность предшествующему гласному» (Горшкова, Хабургаев, 1981: 86)[14].
В соответствии с этой гипотезой сначала [е] в позиции после мягкого согласного перед твердым приобрел лабиализацию и перешел в [ӧ], а затем изменился в [о]. Однако, как показал Л. Л. Касаткин, данные русских говоров свидетельствуют о том, что процесс изменения [ʹе] в [ʹо] происходил иначе, а именно — через стадию дифтонгического произношения: [е] → [е𞀼] → [ео] → [𞀵о] → [о] (Касаткин, 1999: 371—375); возможность такой последовательности изменений при «передаче» признака лабиализованности от согласного гласному представляется весьма маловероятной.
В этой связи следует отметить, что на акустическом уровне различие между высоким гласным [е] и низким [о] связано в первую очередь с положением второй форманты гласного: у [е] ее значение составляет около 2000 Гц, а у [о] — менее 1000 Гц (при почти одинаковом значении первой форманты в области около 500 Гц). Таким образом, с акустической точки зрения изменение [ʹе] в [ʹо] — это понижение второй форманты гласного сначала на переходном к соседнему согласному участке, а затем и на всем его протяжении (причем не обязательно в закрытом слоге, поскольку коартикуляционное воздействие на гласный последующего согласного не зависит от его слоговой принадлежности). Это явление параллельно изменениям [а] → [е] и *ѣ → [и] в позиции между мягкими согласными: [𞀸а] → [𞀸а𞀸] → [𞀸е𞀸]; [ие] → [ие𞀸] → [и] (в этом случае вторая форманта гласного повышается сначала на переходном к соседнему согласному участке, а затем и на всем его протяжении).
Для нашего изложения самым существенным является тот факт, что дополнительная артикуляция веляризации имеет тот же самый акустический эффект, что и дополнительная артикуляция лабиализации: она существенно понижает значение второй форманты веляризованного звука. Таким образом, изменение [ʹе] в [ʹо] может быть объяснено влиянием последующего веляризованного согласного. Это объяснение представляется более убедительным, чем традиционное, потому что апеллирует к качеству звука, которое, безусловно, имеется у русских согласных и возникло в эпоху после падения редуцированных, а не к тому качеству, наличие которого нужно предполагать только для объяснения данного явления.
Еще одним аргументом в пользу такого решения можно считать и тот факт, что дополнительная артикуляция лабиализации иначе распределена во времени относительно основной артикуляции согласного; чем дополнительная артикуляция веляризации: если веляризованные согласные веляризованы на всем своем протяжении, то лабиализованные лабиализованы только в конечной части (а взрывные даже после размыкания смычки)[15]. Вследствие этого лабиализованные согласные оказывают коартикуляционное воздействие только на последующий гласный, а коартикуляция предшествующего гласного лабиализованному согласному практически отсутствует даже в закрытом слоге[16].
Изменения [ʹе] в [ʹо] в русском языке не было не только перед мягким согласным, но и перед твердым согласным, находящимся в позиции перед мягким: бедренный, вепрь, гребля, дебри, дешевле, дремлет, желть, желчь, землю, кремль, легче, набедренник, пестрядь, разведрилось, серебряный, сестрин, теплится, треплется, шепчет (Сидоров, 1966: 129). В. Н. Сидоров вслед за А. А. Шахматовым объясняет этот факт тем, что лабиализованные согласные могли быть только перед гласными и твердыми согласными, а перед мягкими согласными они были нелабиализованными и «возможно… не вполне твердыми» (Сидоров, 1966: 139). Однако если согласный был лабиализованным перед ъ, то при утрате этого ъ в случае возникновения консонантного сочетания (шепчет ← шепъчетъ, легче ← легъче) создавались бы наилучшие (и лучшие, чем в конечном закрытом слоге) условия для передачи лабиализации предшествующему гласному (в силу того, что наличие лабиализованного согласного перед согласным — не засвидетельствованный в языках мира факт), тем не менее перехода [ʹе] в [ʹо] в данном случае не происходило. Более того, как показал Л. Л. Касаткин, переход [ʹе] в [ʹо] возможен и перед твердым согласным, находящимся в позиции перед мягким, но только если этот мягкий согласный — заднеязычный: бабёнки, плётки, гребёнки, девчонки, четвёрке, тёрке, тёткин, посерёдке, ошмётки, посёлки, глазёнки, свёртки, напёрстки (Касаткин, 1999: 458)[17]. В этом случае неясно, почему лабиализация сохраняется только перед мягкими заднеязычными (Касаткин, 1999: 461). Л. Л. Касаткин считает, что «возникает необходимость пересмотра взглядов А. А. Шахматова на причины перехода е в о как результата воздействия на е следующего лабиализованного согласного… Перехода е в о не было перед сочетанием согласных с последним мягким переднеязычным и губным потому, что первый согласный этого сочетания был нетвердым[18]. Способность смягчать предыдущие согласные у переднеязычных и губных и отсутствие такой способности у заднеязычных кроется не в особенностях их фонетической мягкости, а в их фонологическом статусе. Мягкость переднеязычных и губных согласных была фонологически существенна, а у заднеязычных согласных фонологически несущественна» (Касаткин, 1999: 461—462). К этому следует добавить, что отсутствие фонологического противопоставления по твердости/мягкости у велярных согласных, видимо, обусловлено невозможностью у них дополнительной артикуляции веляризации. Кроме того, именно отсутствие веляризации, по всей видимости, служило причиной отсутствия перехода е в о в позиции перед твердым согласным, находившимся перед мягким губным или переднеязычным: в этом положении отсутствует фонологическое противопоставление по твердости/мягкости и произносятся нейтральные (непалатализованные и невеляризованные) согласные; в позиции же перед твердым согласным, находившимся перед мягким заднеязычным, фонологический контраст по твердости/мягкости поддерживается, поэтому твердые согласные веляризованы.
12
О том, что изменение [ʹе] в [ʹо] наиболее последовательно происходило в говорах с развитой корреляцией твердости/мягкости согласных, см.: Горшкова, Хабургаев, 1981: 83—87.
13
Здесь, по-видимому, термин «велярный» ошибочно употреблен вместо термина «веляризованный».
14
К. В. Горшкова и Г. А. Хабургаев видят причину утраты лабиализации согласных в том, что «в фонологических системах обычно не сочетаются признаки палатализованности-непалатализованности и лабиовелярности-нелабиовелярности у согласных» и «развитие в истории древнерусского языка противопоставленности по палатализованности-непалатализованности должно было привести к утрате согласными качества лабиовелярности» (Горшкова, Хабургаев, 1981: 76). Однако, во-первых, признак лабиализованности не был в древнерусском языке фонологическим признаком согласных и формирование ДП твердость/мягкость само по себе вряд ли могло вызвать делабиализацию твердых (тем более что лабиализованные согласные акустически очень сходны с веляризованными), а во-вторых, системы с противопоставлением палатализованным согласным лабиализованных представлены в языках мира (например, кавказских — абхазском и др.) достаточно широко (Кодзасов, Кривнова, 2001: 446).
15
«Labialization is typically concentrated on the release phase of the primary articulation that it accompanies… Velarization… differs from labialization in that it is no so clearely anchored to the release» (Ladefoged, Maddieson, 1996: 357, 360).
16
«The formants of a vowel are less affected by a following labialized consonant than they are by a proceeding one» (Ladefoged, Maddieson, 1996: 358).
17
Теоретически все эти случаи можно объяснить аналогическим выравниванием, однако в русском языке нет ни одного случая отсутствия перехода [ʹе] в [ʹо] в позиции перед твердым согласным + [кʹ].