Наверно, ему кажется, что у нас тут слишком спокойная жизнь началась.
Джон только кивнул, не зная еще, как реагировать на такое заявление тренера. Трансферное окно* закрылось накануне, слухов о том, что в команде грядет пополнение, не было, хотя Уотсону, как капитану, полагалось бы о них знать. Для такого неожиданного шага у Грега должны быть очень веские основания.
Что касается остальных игроков, то большинство из них выглядели удивленными, перешептывались, но никто не возмущался.
Слегка нахмурившись, Лестрейд продолжил:
Арендовали на год. Я надеюсь, что вы с вниманием отнесетесь к нашему новому коллеге, хотя ходят слухи, что у него сложный характер. Холмс прибывает в расположение клуба сегодня, примерно часа через два, пройдет медосмотр, и, если все в порядке, завтра или послезавтра проведем церемонию официального подписания контракта. Возможно, в субботу выпустим его на замену в конце матча, чтобы посмотреть на него в деле. Это всё, все свободны. Джон, ко мне в кабинет.
А вот и разговор, с тоской подумал Джон.
Ты как? - Мартин Шелли хлопнул по плечу своей лапищей, подходя сзади.
Уотсон вяло улыбнулся:
Бывало и получше, но жить можно. Ты отлично отработал сегодня.
Шелли пропустил похвалу мимо ушей и, слегка понизив голос, поинтересовался:
Думаешь, босс с катушек съехал или как? Говорят, этот Холмс - неуправляемый псих вообще.
Обычно так и бывало - если в клубе что-то происходило, английские игроки и те, кто играл за “Ливерпуль” давно, в первую очередь подходили с вопросами к своему капитану. Шелли был младше на десять лет, но он являлся воспитанником клуба, так что Уотсона воспринимал как старшего брата.
Джон сжал челюсти. Гадостей про характер Холмса не слышал только глухой. Но сомневаться в решениях тренера - это была не лучшая идея.
Знаешь, Мартин, начальству всегда виднее. И потом, что мы, брыкливых лошадок не объезжали? - Джон заговорщически подмигнул собеседнику. - Луис вон тоже сначала дикий был, а теперь воспитанный, кусает только чужих
Оба рассмеялись, и Джон отправился за тренером в его кабинет.
Огромное панорамное окно в кабинете Лестрейда выходило на поле, позволяя наблюдать за тренировкой или игрой. Впрочем, окном этим Грег пользовался редко, предпочитая кричать на футболистов непосредственно на газоне.
Джон удобно устроился в черном кожаном кресле, стоящем перед столом Грега. Хозяин кабинета стоял у окна, спиной к помещению, скрестив руки на груди.
Пауза затягивалась.
Грег, что случилось? - наконец негромко позвал Джон.
Тяжело вздохнув, Грег натянуто улыбнулся. Уотсон не поверил этой улыбке ни на секунду.
Тренер обошел свой внушительных размеров стол и развернул к Джону второе кресло для посетителей. Уотсон с готовностью изменил положение, чтобы быть лицом к лицу с собеседником.
После еще одной паузы Грег глухо спросил:
Так и не спишь?
Джон немного смутился. Он сомневался, что разговор о его бессоннице может быть таким тяжелым для босса. Но вдруг Грег отнесся к проблеме куда серьезнее его самого? Вдруг тренер сейчас попросит его взять отпуск? Честно говоря, команда была не в том положении, чтобы разбрасываться игроками такого уровня (никакого смысла в излишней скромности Джон не видел), даже если игроки эти плохо спят ночами.
Паршиво, - не дождавшись ответа, кивнул Грег сам себе. - Но я пригласил тебя не для этого.
Ага, уже интереснее.
Джон, я всегда могу тебе довериться, мы оба это знаем. Сейчас мне как никогда нужна твоя помощь.
Конечно, Грег, о чем разговор… - начал было Джон, но Лестрейд поднял ладони, прерывая фразу.
Подожди, пока я не озвучил, вдруг это для тебя чересчур. Этот парень, Шерлок Холмс, - он нам нужен, Джон. Ты должен сделать так, чтобы он стал в команде своим как можно быстрее.
Уотсон немного пожевал нижнюю губу. Потом осторожно спросил:
Грег, ты не перегибаешь палку? Совсем слегка, м? Я видел матчи этого стервеца, он был очень хорош, но он не командный игрок. Я вообще не понимаю, как такой эгоистичный индивидуалист попал в футбол, если ему прямая дорога в большой теннис. Если ты решил посмотреть на него поближе и дать шанс, я не буду противиться твоему решению, ты главный, на тебе и ответственность. Но нужен ли он нам настолько сильно, как ты говоришь? Он не Месси и даже, прости господи, не Криштиану.
Вид у Лестрейда был очень несчастный. Он поднялся с кресла, подошел к здоровому деревянному глобусу, в сердцевине которого был спрятан отличный мини-бар, налил себе водки с тоником и сел обратно.
Уотсону происходящее нравилось все меньше. Чтобы Грег позволял себе алкоголь в клубе, тем более в день, когда ожидается прибытие нового игрока… Джон напряженно проговорил:
Босс, у нас проблемы, да? Насколько большие?
Гигантские, Джон, - Лестрейд сделал глоток и поморщился.
Закончил он шепотом:
У нас в клубе крыса.
Это прозвучало настолько мелодраматично, что Джон готов был поклясться - тренер просто выбрал неудачную тему для шутки.
Какая у нас может быть крыса, Грег? Мы же не в полицейском детективе, ради бога!..
Лестрейд устало уперся локтями в расставленные колени, плечи ссутулились, а голова поникла. Он помассировал переносицу:
Считай это интуицией, Джон. И дай мне слово, что все, сказанное здесь сегодня, не пойдет дальше этого кабинета.
Нервозность тренера не могла не передаться игроку. Это был закон сообщающихся сосудов в команде - боевой настрой наставника почти одинаково сильно воспринимали все футболисты, становясь агрессивнее и бодрее; потеря уверенности точно так же влияла на них.
Я никому ничего не расскажу, - с готовностью пообещал Джон. - Грег, что происходит?
Наш провал в первой игре не был нашей ошибкой, Джон. Это была диверсия.
Уотсон забыл, как дышать. Если бы он сейчас стоял, ноги не удержали бы его. Сползая в кресле вниз, Джон понял - у них действительно проблемы.
Первая игра сезона проходила дома, на родном “Энфилде”, с новичками Премьер-лиги - первым поездом из Чемпионшипа прибыл “Кристал Пэлас”. Хорошая, крепкая команда с богатой историей, но даже ее собственные фанаты понимали, что “Ливерпуль” сильнее на голову. Тем кошмарнее оказался результат - “красные” были жестоко растоптаны с немыслимым счетом 0-6. Джон весь матч не понимал, что происходит - все ключевые игроки были на своих позициях, каждый занимался своим делом, но они словно не успевали за движением соперников. Сам Уотсон был не в лучшей своей форме из-за недавней травмы паха, но почувствовав, что на поле происходит что-то неладное, начал буквально выгрызать мяч у противника. Только в одиночку он так ничего и не смог противопоставить команде, которая всерьез почуяла кровь после первых двух элементарных голов. Тогда “орлы”* полетели вперед так, что остановить их смогла бы лишь бетонная стена.
Это был позор. Это было унижение. Это была настоящая катастрофа, которая иногда случается даже с самыми лучшими.
Но узнать, что это - результат чьих-то злого умысла и подлости, было для нервов Джона чудовищным ударом. Он закрыл глаза и подумал о стакане с водкой.
Хочешь выпить? - хрипло усмехнулся Грег.
Да, - Джон знал, что тренер это не одобрит, но врать смысла не было. - Но не буду, разумеется. Как ты это понял?
Слишком часто я вижу вас со стороны. Я знаю, как каждый из вас ведет себя, когда устает или теряет форму. Как Швенто почесывает ухо, когда не выспится, как Джейми закатывает глаза, когда ему тяжело бегать. В этот раз семеро из вас вышли на поле уже настолько уставшими, будто отпахали матч и дополнительное время. Это могло быть, не знаю, магнитной бурей, но я попросил Молли на всякий случай взять анализ крови у этих семерых. Она сказала им, что проверит гемоглобин. В каждом анализе, Джон, слабые следы рогипнола. Семеро важнейших игроков на поле были одурманены наркотой, и сделать это мог только тот, кто всегда находится внутри клуба. В самом нашем сердце, Джон.