– Сколько их у вас? – спросил я, подумав, не опасно ли для женщины дышать кошачьей мочой.
– Восемь, – отозвалась она. – Не могу сказать «нет», когда вижу бездомного кота.
– Очень мило с вашей стороны, – сказал я.
– Для меня это легко, – ответила она. – Я кошатница.
Мы смущенно поулыбались друг другу. Сандра была профессионалом, а я пришел сюда по нужде, чтобы заняться переодеванием, но мы оба были застенчивы, что скрывали за добродушным подшучиванием над котами, как это свойственно обыкновенным людям.
Она провела меня через гостиную к двойной стеклянной двери с кружевными занавесками. Женский будуар, с надеждой подумал я.
Однако комната для переодевания оказалась вовсе не женственной. Она была голая, с длинной зеркальной стеной и высокими книжными полками. Другую стену украшали плакаты групп хеви-метал. Сандра прогнала кошек и закрыла стеклянные двери.
– Я не пускаю их сюда, – объяснила она.
В комнате для переодевания запах был менее отвратительным, но я все равно дышал ртом.
– Повесьте плащ сюда, – сказала Сандра, указывая на вешалку в углу. Дальше стоял большой аквариум с бледно – зеленой ящерицей около двух футов длиной и веткой, чтобы на нее карабкаться. Я повесил плащ и посмотрел на домик ящерицы. Там были нетронутые кусочки нарезанного яблока и сырое мясо для гамбургеров. Ящерица, совершенно неподвижная, притворялась, что слилась с пустыней, на тот случай, если я решу поохотиться на нее.
– Что это за ящерица? – поинтересовался я.
– Игуана.
– Она что, ест фрукты и мясо? – спросил я. С моей стороны было бестактно допустить, что хозяйка ящерицы не знает, что делает, но мне не верилось, что дитя пустыни может выжить на такого рода диете.
Но мой вопрос не обидел Сандру.
– Да, это именно то, что они любят. У меня есть и другая, в спальне. Я бы завела еще одну, но в это время года слишком холодно. Они умирают, когда покидают зоомагазин… Садитесь, мне нужно изучить ваши черты.
В середине комнаты стоял простой деревянный стул. Я уселся, Сандра глянула на меня, словно портретист, а потом сказала:
– Я всегда забываю, давайте сначала разберемся с деньгами.
Я вытащил бумажник и заплатил ей. Затем она стала изучать меня, а я изучал ее. Она была низенькой, в черных армейских ботинках, оранжевой мини-юбке и черной водолазке. На одежде кошачья шерсть. Но под одеждой и кошачьей шерстью у нее оказалась привлекательная компактная фигурка. Маленькие груди, сильные ноги. На вид Сандре было лет тридцать пять; ее кожа была загорелой и веснушчатой. Волосы выбелены, а корни темные. Я подумал, что она милая.
– Вы в первый раз переодеваетесь?
– Пробовал это делать, когда был подростком, но выглядел так уродливо, – сказал я.
– Сегодня вы не будете уродливым. Вы стройный, это облегчает задачу. Некоторые из моих клиентов очень крупные, и им трудно придать реалистический вид, но они обычно бывают счастливы от того, как меняются. Так что не бес – покойтесь, вы будете выглядеть хорошо.
Она обошла меня, с деньгами в руках, и стала изучать мои черты с разных углов зрения.
Передо мной было зеркало, в нем отражались книжные полки. Наверху стояло около дюжины пенопластовых женских голов с париками всех цветов. Они выглядели как отрубленные.
Сандра положила деньги между двумя книгами на полке и предложила:
– Давайте выберем парик. Вы, вероятно, хотите быть блондинкой. Все этого хотят. Но, исходя из вашей кожи, я думаю, что вам пойдет рыжий.
– Белокурый лучше, – сказал я. Мэри была блондинкой. Я мог бы стать Мэри и забыть о себе.
– Рыжий лучше, – настаивала Сандра.
– Мне нравится идея блондинки, – гнул я свое, борясь за права клиента, который платит.
– Ну хорошо, – согласилась Сандра без особого энтузиазма и указала на два белокурых парика. Я выбрал кудрявый, в стиле Дайан Кэннон, и стащил с полки пенопластовую голову, поскольку Сандра была слишком низенькой, чтобы до нее дотянуться.
Вдоль полок, перед книгами, которые все как одна были фантастикой, стояли десятки фигурок из «Звездных войн». Сандра с энтузиазмом мальчика-подростка из пригорода любила хеви-метал, ящериц, фантастику и «Звездные войны». Ее пристрастия, достойные прыщавого мальчишки, не внушали уверенности, что ей удастся переодеть меня и сделать женственным.
Я вручил ей парик и снова уселся. Она надела мне его на голову. Вид был ужасный. Из-за фальшивых белокурых локонов я казался измочаленным.
– Рыжий лучше, – опять повторила Сандра. Может быть, она и вправду знала свое дело.