Людмила очнулась раньше Марии. Ледяной пол вогнал её в озноб, голова раскалывалась от мигрени. В тусклом свете лампы под потолком она обнаружила, что находится в клетке в каком-то подвале. Рядом с ней на полу в соседней клетке лежала бессознательная подруга, вид которой вызвал у девушки истерику.
— Маша, проснись! Проснись! — начала она её тормошить.
Мария нехотя подняла голову и мутным взглядом посмотрела на Людмилу.
— Как же голова болит, — схватилась она за голову, после чего села, осмотрелась и округлила глаза. — Боже мой! Где мы?
— Я не знаю. Наверное, тот парень нас усыпил и привёз в какой-то подвал.
Тут раздался звук открывающихся замков и дверь открылась. В помещение зашёл Степан. Он был облачён в чёрный балахон.
— Проснулись, красавицы? Добро пожаловать в мой дом. Церковь «Чистого сердца» всегда рада гостям.
— Что? — с недоумением смотрела на него Маша. — Стёпа, если это шутка, то она затянулась. Освободи нас.
— А теперь к делу, — проигнорировал он её, смотря на Людмилу. — Диктуй мне номер Звягинцева.
— Зачем он тебе?
— ДИКТУЙ! — прорезалась холодная сталь с угрожающими нотками в голосе Фиксова.
Людмила быстро продиктовала номер Стаса, который она знала наизусть. Степан записал номер и молча вышел, не реагирую на крики девушек.
Прошло уже две недели в заточение. Пленниц кормили каждый день хорошей горячей едой. Им выдали старые матрасы и подушки. Вместо туалета каждой из них в клетку поставили по ведру, которые каждый день забирал молчаливый парень в серой рубахе. Но о побеге во время открытия клетки девушки даже не помышляли, поскольку в такие моменты рядом дежурил второй парень с дробовиком. Вид оружия отбивал у пленниц всякое желание проверять, станут ли в них стрелять.
Утром пришёл Степан.
— Так-так, сидите?
— Куда мы денемся? — сверлила его ненавистным взором Людмила.
— Вечером у нас будут гости. Вам следует подготовиться, — Фиксов пристально посмотрел на блондинку и продолжил голосом полным злобного злорадства: — Скоро твой ненаглядный приедет тебя спасать.
— Стас?
— А у тебя есть кто-то ещё? Ха-ха-ха-ха-ха! Как же я этого жду…
Он покинул темницу, оставив девушек переживать и предаваться тяжким думам о своей нелёгкой судьбе.
После ужина Мария быстро уснула. Людмила сразу заподозрила, что ей в еду добавили снотворное. Но ей спать не хотелось. Она замерла в нервном напряжении, ожидая, что вскоре произойдёт нечто ужасное.
Вскоре в подвал спустились двое парней в серых рубахах и открыли клетку Маши.
— Эй! Что вы делаете? Не трогайте её! Уберите от неё свои грязные руки!
Не обращая внимания на крики Людмилы, они ловко раздели Машу, выволокли её из клетки и приковали к огромному каменному алтарю, вид которого пугал девушек каждый день пребывания в плену.
Через пару часов подвал стал заполняться людьми в тёмных балахонах. В помещении зажгись свечи и начали распространяться запахи благовоний.
Людмила пыталась звать на помощь, но на неё не обращал внимания никто из сектантов. Их взоры оказались прикованы к телу обнажённой Марии.
Наконец, Степан вышел из полумрака и начал читать молитву. Закончив, он кинул на Людмилу дикий безумный взгляд и громогласно продолжил:
— Я бог и сын антихрист! И пусть кровь прольётся!
Фиксов одним взмахом распорол ногу Марии, отчего пленница пришла в сознание и закричала от боли. Её крик порезал темноту подвала и подобно серпу ударил по нервам Людмилы, которая была в ужасе от происходящего. Она не могла поверить, что нечто подобное происходит в реальности. Что в благословенных Соединённых Штатах Америки кто-то буднично режет в подвале девушек. Ещё хуже ей было оттого, что резали ни кого-то незнакомого, а её подругу. Блондинку колотило от ужаса, она хотела отвести взор, но не могла оторвать глаз от экзекуции. Её тело одеревенело, а кожа стала бледнее мела. От стресса, благовоний и запаха крови у неё закружилась голова.
Степан хладнокровно с улыбкой на лице наносил порезы на теле Маши. Прикованная к алтарю пленница извивалась, как уж на сковородке, и громко вопила от боли.
Людмила закричала в попытке остановить экзекуцию. Она вопила во всё горло, но никто её не слушал. Казалось, будто её крики лишь распаляют жажду сектанов и становятся изящной приправой к происходящему ужасу. Под конец она охрипла и больше не могла кричать.