Выбрать главу

За другим столом сидел её полная противоположность — весёлый армянин с большой золотой цепью на шее. Как только Стас подошёл к столу, он вскочил со стула и будто телепортировался к покупателю.

— Здравствуй, дорогой! Проходи, садись. Может, чаю или кофе? Могу приложить что покрепче. Вижу, машину ищешь? — он не давал клиенту вставить ни единого слова. — Да, есть у меня двенашечка чёткая! Пойдём, покажу. Тачка огонь просто! Я отвечаю! Диски кованые, тонирована вкруг и в багажнике сабвуфер, а ещё би-ксенон стоит везде, даже в противотуманках.

— Нет, спасибо, — сумел вклиниться в этот поток Звягинцев, после чего занял место на диванчике. — Меня интересует Ваз классика за сто сорок тысяч восьмого года выпуска. Есть у вас такая?

— Есть, есть такая. От дедушки досталась. Почти целка, муха только один раз присела! — радостно тянул улыбку армянин. Он схватил связку ключей и направился к выходу. — Пойдём, дорогой! Я тебе покажу этот персик!

Сначала Армен пытался отвести Звягинцева в сторону лады двенадцатой модели.

— Дорогой, всего двести десять тысяч, и все тёлки с района будут раздвигать ноги перед тобой! Ай, мамой клянусь! Посмотри, какая красавица.

— Нет, спасибо. Мне семёрка нужна, а не вот это вот.

— Ай, слушай, зачем тебе семёрка? Ты молодой парень. Тебе надо красивую машину, чтобы диски-шмыски, фары, все дела.

— Нахрен мне эти диски не нужны! — начинал раздражаться сантехник. — Мне нужна максимально простая и практичная машина для работы. Не для тёлок, не для понтов. Инструменты возить, металлом.

После того, как кое-как удалось отбиться от приложения купить величественную двенашку, они подошли к жигулям. Это была классика седьмой модели зелёного цвета Балтика. Сметая с неё мокрый снег метелкой, Армен торжественно представил ему автомобиль:

— Шикарный авто, дорогой! Пробег всего двадцать девять тысяч. Ни бита, ни крашена — мамой клянусь! — он сложил пальцы щепотью, поднёс к губам и причмокнул, изображая поцелуй. — Просто конфетка! Дедушка ездил на дачу и за хлебом, и раз в месяц в собес пенсию получить. Мотор инжектор семьдесят одна сила. Домчит, куда хочешь, как породистый скакун.

После осмотра автомобиля Звягинцев расстроился. Машины хоть и была двухлетней, но совершенно не соответствовала своему возрасту и пробегу. Складывалось впечатление, будто дедушка складывал всю дачу в автомобиль и ехал прямиком через лес, не тормозя на ухабах. На авто стояла летняя лысая резина, на которой местами проглядывал корд. При этом шины были выпущены в две тысячи восьмом году. Руль был отполирован до блеска, а резиновые накладки педалей стёрты до дыр.

— Знаешь, — Стас покачал головой из стороны в сторону, — мне кажется, что ты меня хочешь очень сильно налюбить с этим автомобилем. Тут по виду вся сотка уже намотана.

— Да не, брат, ты чего такое говоришь? Просто дедушка неаккуратный был и машину свою любил. Так сильно её любил, что в машине сидел, за руль держался, вот руль и протёр. Хочешь, скидку сделаю и резину подарю. Зимние колеса — весь комплект. Все за сто двадцать отдам. От сердца отрываю!

— Ну-у… — Стас задумался. Сто двадцать уже лучше для этой колымаги. — Только у меня всего сорок тысяч, а остальное в кредит.

— Эй, брат, скидку хочешь, а сам в кредит берёшь! Так не делается. Ладно, пойдём в офис, Анжелика тебе посчитает.

Пройдя в офис «известного автодилера», Звягинцев отдал свой паспорт Анжелике и уселся на диван.

— Что, опять в кредит? — подняла она усталые глаза на Армена.

— Да, солнце моё. Посчитай ему, как брату, — он откинулся в кресле, достал сигарету и закурил.

Бухгалтер и по совместительству кредитный специалист, медленно тыкая по клавишам, выдала:

— Станислав, смотрите. Платёж с первоначальный взносом сорок тысяч рублей составит четыре тысячи восемьсот рублей пятнадцать копеек на срок тридцать шесть месяцев.

Он быстро прикинул в уме. Получалось, что только за кредит нужно будет выплатить больше ста семидесяти тысяч рублей. Если к этому добавить сорок тысяч рублей первоначального взноса, то итоговая стоимость автомобиля составит двести десять тысяч рублей.

— Да вы охренели?! — его переполняло негодование, которое распалялось в яростное пламя. Получалось, что всё это время его водили за нос. Его глаза горели огнём, а на шее от гнева вздулись вены. — По-братски, говоришь, хочешь меня отлюбить? Двойную стоимость срубить хочешь? Да нахрен подавись ты своим ведром!