– Она не должна была это увидеть, – проговорила я, медленно подкрадываясь к Энни. Нити, группируясь, превращались в черный плотный смог, окруживший комнату. Я присела рядом с Энни и схватила её за горло. Нити магии, покрывавшие руку, начали обвивать оракула. Она открыла рот, глотая как можно больше воздуха. Голоса в голове разом твердили одно слово. Дикое желание грохотало в той силе, что сильнее стягивала свои тески на шеи у оракула. Убить. Возможно, я бы задушила её, если бы кто-то не оттолкнул меня от неё, прижав к полу. Я билась в чьих-то руках, а потом всё растворилось. Магия ушла в своё укромное до дня Х.
– Все в порядке, – проговорила я, находясь в каком-то шоковом состоянии от осознания того, что я хотела этого. – Это снова я.
Руки, державшие меня, ослабили хватку, а потом и вовсе отпустили. Я не пошевелилась, даже не попыталась встать. Где-то точно должна быть полиция, которая наденет на меня наручники. Я просто схожу с ума, у меня какое-то чертовое раздвоение личности. Закрыв лицо руками, я сдавленно промычало. Тихий крик о помощи? А поможет ли что-то мне? Вдруг завтра я не погибну, а стану немного другой? А если то зло, о котором говорила оракул, и есть я?
– Господи, – промычала я, на что голоса ответили «он не поможет». – Я схожу с ума.
Я наконец-то разлепила веки, чтобы посмотреть на тот ужас, который я сотворила. Амара помогала подняться к Энни, ноги девушки тряслись, а на шеи были следы от удушья. Комната была разгромлен: стулья, превратившиеся в обломки, стол, развалившийся на две части, стены в трещинах и черных пятнах. Я снова зажмурилась, перед глазами стояли различные ведения. Черная выжженная трава, деревья в огне. Моя квартира, которая сгорала дотла. И всё это делала я. Я могла сколько угодно убеждать себя, что я за добро, но правда была иной. Я была монстром, порождением тьмы и, возможно, её лучшим творением.
– Ника, пойдем, я провожу тебя в твою комнату, – Дэвид присел рядом со мной и взял меня за руку. Я сразу же вырвала руку и отползла, пока не врезалась в стену. – Помнишь, что я говорил тебе на поле? Ты не сможешь причинить мне вред.
– Откуда тебе знать, – я запрокинула голову назад, уставившись в потолок, – что я хочу? Ты сам видел, что я сделала. Ты до сих пор веришь, что завтра я останусь прежней?
Он схватил меня за плечи и рывком поднял на ноги, потом встряхнул несколько раз, как будто выбивая дурь из меня. Схватив крепко за руку, чтобы я не смогла вырваться, потащил прочь отсюда.
– Тебе с рождения пророчили шанс, великую миссию, – рыкнул он. Я закатила глаза:
– А ещё каждый говорил, что я выберу тьму, – заметила я, а после ойкнула, когда хватка на моей руке усилилась. – Дэвид, ответь честно. Этот шанс, великая миссия заключается в том, что я должна замкнуть круг крови?
Не поворачиваясь ко мне, он быстрее потащил меня по коридору:
– Да, – не видя его лица, я знала, он помрачнел. – Это глупая легенда, если его замкнуть, то проклятье с рода Драговер исчезнет. Ты – последний двойник, который и должен выполнить эту миссию. Иначе тьма поглотит и его.
– Ты веришь в это? – тихо спросила я, наблюдая за профилем Дэвида.
– Нет, – резко ответил он, уголок его губы поднялся вверх, в горькой усмешке. – Я не верю, что всё за нас предрешено и что судьба у нас только одна. Мы сами властны над судьбой. И никакие глупые пророчества за тебя это не решат. Они лишь варианты исхода, но вся твоя жизнь только в твоих руках и больше не в чьих. Ты – это ты, Ника. Упрямая, сумасшедшая, сильная. Поэтому я верю, что завтра ты останешься собой.
Мы уже стояли напротив моей комнаты, но никто из нас не решался уйти первым. Я совершенно не представляла, что завтра станет с нами. Проснусь ли я собой? Проснусь ли я вообще? Или превращусь в безжалостного монстра?
И, возможно, Дэвид прав. Ведь это всё ещё моя жизнь и это всё ещё моя судьба.
И несмотря ни на что: ни на голоса в голове, ни бурлящую в крови магию, ни на угрозы Григория, ни на всех демонов на свете – я знала одно. Повернув ручку двери и открыв комнату, я посмотрела на Дэвида:
– Пока я здесь и пока я настоящая, – не сводя с него взгляд, я улыбнулась, а потом подошла ближе к нему, пока носочки обуви ни касались друг друга. – Подари мне ночь, Дэвид Хоронт.
И он поцеловал меня, легко, осторожно, боясь спугнуть. Подняв меня на руки, он понёс в комнату, захлопнув ногой за собой дверь. Не переставая целовать меня, он опустился со мной на кровать.