– Что случилось? – спросил он. Его голос был хриплым. Он попытался подняться, но у него не чего не получилось. Рана на животе, как у меня сама по себе не затянется. По крайней мере, сейчас он в лучшем состояние, чем был в те минуты, когда мы притащили его в Центр. Елена сказала, что, если бы ещё пару секунд, и он был бы мертв. Я бы просто задушила его, медленно уничтожаю душу. Удивительно было то, что многие раны Криса с быстро скоростью зажили, но врачи решили, что это действие демонических наркотиков.
И теперь я отвечу на его вопрос правдой. Больше никаких секретов, никаких тайн. Один раз эти тайны завели его прямиком к Григорию. Попытаться снова его отгородить от себя, у меня уже не выйдет. Так что пора раскрыть карты.
– Это долгая история, – начала я. – Так что приготовься услышать правду.
И я рассказала Крису обо всем; о том, как узнала о себе правду, о том кто я такая, о том, что существует демоны – обо всем. И он внимательно слушал, сначала естественно не поверил, засмеялся, а потом, когда я показала ему те вещи, которые могу творить побледнел. Но в конечном итоге он меня принял такой.
– Я всегда буду с тобой, – неожиданно сказал Крис и с улыбкой посмотрел на меня. – Не как в прошлый раз. Больше я тебя не предам.
Я улыбнулась горькой улыбкой и взяла его за руку:
– Я не злюсь на тебя. Мы все делали ужасные вещи, но я не злюсь, потому что делала нечто похуже.
– У нас у всех есть свои шкафы и свои скелеты, – сказал, он, и, не смотря ни на что, прозвучало это весьма странно. Слова оракула не выходили из головы. Но я отмахнулась от этих предположений, это просто моя буйная фантазия. – У всех у нас руки в крови, да, Ника?
Я покачала головой, ошарашено наблюдая за его стальным взглядом. Что бы с ним не произошло, этого его изменило. Словно в нем на самом деле таилась тьма.
Закончив с Крисом, я позвала к себе в комнату Дэвида и, господи-боже ты-мой-мамочки-что-я-творю, Розмари. Да, девушка сначала показывала открытую неприязнь ко мне, но все же она просто пыталась уберечь Дэвида. Когда я вошла в комнату, они уже оба были там и ждали меня.
Первой заговорила Розмари:
– Ну? Что за дело вселенской важности? – и смахнула длинную рыжую прядь волос с лица и уставилась на меня.
– Вы мне сейчас не поверите, – начала я, и Розмари подняла вверх брови, показывая своего удивления. А потом притворно прикрыла рот ладошкой. Серьезно, ей надо было бросать всю эту канитель с путешественниками и идти в театральный. Ведь такой талант пропадает.
Я закатила глаза и двинулась к стулу, чтобы придвинуть его кровати и сесть напротив ребят.
– Так… – начал Дэвид после того, как я устроилась. – Что случилось?
Набрав полную грудь воздуха, я заговорила на одном дыхание:
– Я путешествовала во времени, – быстро проговорила я, впиваясь взглядом в обоих собеседников, который с подозрением и неверием смотрели на меня. – Это было не один раз. Помнишь, когда я пропала в Центре? Вы сказали, что мой души не было на Земле, – я посмотрела на Дэвида, и тот кивнул. – Я переместилась в прошлое. В ту ночь, когда ты у меня ночевал, я тоже переместилась. Я не знаю, как это происходит. Я думала, это было как-то связанно с Серафимой, но, когда я освободила её, всё равно это не исчезло. Однажды я сделала что-то серьезней прыжка во времени, я переместилась в глубину своей души, видела всю ту тьму.
Я закончила свой рассказа и с мольбой глянула в глаза ребят. Оба находились в замешательстве. Но, когда, казалось бы, мне больше не нужно бороться с тьмой, мне всё ещё нужна помощь. Когда тьма отступила, дала мне волю, я почувствовала что-то ещё. Всплеск «светлой» энергии то, что помогло мне выжить, когда тьма готова была поглотить мою душу. И эта сила росла, и у меня есть подозрение, что эти перемещения и связанны с ней.
Первая заговорила Розмари:
– Это не возможно, – всего лишь три слова, которые не могли не являться правдой. – Разве в роде Драговер был хоть один путешественник во времени? Если бы странники были связаны с их семьей, мы бы знали, – она покачала головой, пытаясь прийти в себя.
Мы обе уставились на Дэвида, который, кажется, погрузился глубоко в свои мысли. Прошли секунды, потом минута. В комнате повисла гробовая тишина, что каждый вздох отражался эхом от стен.