– Ты хороший парень, надеюсь больше никаких плохих поступков, но сначала я хочу понять, на чей ты стороне?
– Сами как думаете?! Конечно я за вас, за Закон.
Сказал Дэвид, а сам мысленно добавил «наверное». Он всегда нарушал Закон, нарушал Кодекс, поэтому его фраза была даже смешной. Ну не как он не мог быть за Закон. Скорее против него. Но он отчаянно верил, что поступает правильно.
– Тогда я не должен ни о чём беспокоиться.
– Спасибо вам. – Сказал Дэвид и встал со стула, протянув и пожав несколько раз руку Григория. – Я обещаю, что я стану одним из лучших нефилимов. Больше такого не повторится.
– Ну-ну! – Григорий похлопал зеленоглазого по плечу, дав понять, что разговор ещё не окончен. – Мальчик, дай мне договорить. Хорошо?
– Хорошо.
– Недавно мы нашли последнею Драговер.
Нет. Только не это. Дэвид знал, к чему клонит Григорий, и этот поворот ему совсем не нравился:
– Знаю.
– Мы ищем ей хранителя. Мы подумали, что для тебя это неплохой шанс. Ты отличный нефилим, и тебе дали шанс исправиться. Даже повысили.
– Нет.
– Нет? Не каждый откажется от такой чести, ты понимаешь это?
Для любого другого это честь, но для него это было хуже ада. Он никогда не любил работу хранителя. И сейчас он тоже не хотел быть хранителем. Он предпочел быть ангелом. Это куда больше ему нравилось, чем охранять кого-то. И уж тем более Драговер.
– Прекрасно, но я не хочу охранять её. Я не такой.
– Ты такой как раз. Дэвид, мальчик мой, это честь, что мы выбрали тебя, отказа не будет.
– Да, сэр. – Неохотно согласился парень, почему это не могла быть совершенно обычная девочка или обычный парень, почему именно она.
– Отлично. Тебя выбрали, это честь, – снова напомнил Григорий, возможно, он был прав. Это была честь, только пока была.
– Пока она не станет темной.
– Она обозначается особенной, будем надеяться, что она выберет свет.
– Вы так про каждую говорили?
– К сожалению, да.
– И что из этого вышло?! Ни одна из них не выбрала свет, их призывала тьма. Её тоже призовёт. Я точно в этом уверен.
Если она выберет тьму, то ему будет гораздо хуже, если он убьёт человека, хотя наказание будет таким же. Он станет падшим.
– Твоя задача сделать из неё Охотницу, которая будет соблюдать Закон. И ты тоже должен соблюдать Закон.
– Я попытаюсь сделать всё возможное.
Дэвид развернулся и зашагал к выходу, но рука Григория его остановила:
– Ты даже не хочешь взглянуть на неё?
– Нет, – ответил парень ядовито. Эта работа казалась ему хуже всех. Он никогда не любил работу хранителей. Охранять какого-нибудь тупого человека. Разве есть на свете что-то хуже этой работы?! Всё люди такие тупые, так и суют свой нос, куда не надо. А тебе их защищать.
– Почему?
– Они все одинаковые. Одни и те же лица. Я их всех видел на фотографиях в учебниках.
– Но каждая из них друг от друга отличается.
– Я в этом не уверен.
– Я очень долго живу и знаком почти с каждой. Они совершенно разные. Интересно, как же воспитала эту Драговер мать?
– Надеюсь, она воспитала в ней часть света.
Григорий сказал несколько слов на латыни и провел рукой около стола. Возник дым, а потом появилась проекция. Девушка лет семнадцати сидела на больничном кресле, её взгляд был затуманен. Дэвид нисколько не удивился, увидев её, это лицо он видел сто раз в учебниках, в ней не было особенности, волосы такие же, брови, нос, глаза, всё то же. Почему она для всех особенной стала? Подумаешь ещё одна девочка.
Парень наклонил голову, рассматривая её, казалось, происходящее вокруг неё девушку совсем не интересует. Она смотрела прямо перед собой неясным взгляд. Его брови сошлись на переносице, когда в его мыслях родился один простой вопрос: что она там делает? На её щеке были красные царапины, обрамлённые синими полукругами, полуовалами. Ему это совсем не понравилось. И так же ему не понравилось, что ему это не понравилось. Какого черта, он беспокоиться об этой девки?!