Я помирилась с Крисом, но не с Энни. Она веселиться, когда меня нет рядом, но стоит ей пройти около меня, то в глазах Энни ужас. Кого она боится? Меня или того, что вокруг меня? Крис спрашивал, почему мы поссорились, но я не ответила толком. Я не сказала ему, не время, по крайней мере, не сейчас. Мне казалась, мы находимся на очень тонкой тропе, с которой можем упасть в любую секунду.
Я была в университете, как вдруг начались опять головокружения. Все снова поплыло перед глазами. Я находилось в том состояние, что была готова сжаться в комок и упасть, больше не двигаясь. На меня снова давили какие-то непонятные силуэты перед глазами. Я зажмурилась, пытаясь прогнать надоедливые силуэты, но когда ничего не получилось, не осознавая, что делаю, отпятилась назад и уронила свою сумку, когда я открыла глаза, я понятия не имела, где я находилось.
– Николая, – сказал женский голос, я поднялась с пола и передо мной стояла Амара. – Надо научиться контролировать свою силу. Тебе повезло, что мы смогли направить тебя суда.
– Так это я сделала? – спросила я. Мне стало ещё хуже. Я думала, что это был просто кошмар. Мне показалось, что сейчас вот-вот я расплачусь и залью своими слезами половину Чикаго.
– Да. Это обычные симптомы проявления силы. Поначалу невероятный всплеск потом это утихнет.
Я покачала головой, словно понимала, о чём она говорит. Амара серьёзно посмотрела на меня, возможно, пыталась выяснить, не сошла ли я с ума, но мой взгляд был уже прикован к Дэвиду.
– Это Дэвид Хоронт. Но полагаю, вы уже знакомы? – сказала Григорий, сидевший всё это время в кресле, пока по лестнице подымался Дэвид. Я оторопела, всё-таки он такой красавчик. Он подходил всё ближе, пока не стоял напротив меня. Не думала, что его появление выбьет меня из колеи, хотя куда там.
– Дэвид, я так рада тебя видеть. Ты совсем не появляешься, всё время проводишь здесь, – сказала Амара, взяв его за руки, а потом приобняла.
– А она, что тут делает? – Дэвид бросил на меня взгляд. И это не милый взгляд. Это не жалость и, к сожалению, не просто презрение. Он смотрел на меня как на ничтожество. Вот придурок! И я его ещё красавчиком назвала! Беру свои слова обратно!
– Начались симптомы. Мы переместили её сюда. Ты не поверишь, но она единственная из Драговер кто умеет перемешаться.
– Отлично меньше работы будет.
– Я не умею перемешаться, – закатила я глаза. Они мне ничего не объясняли, просто думали, что я сама всё пойму. На самом деле многое я сама уже поняла, но я до сих пор не уверенна, что это правда.
– Но ты переместилась. Главное не потерять эту возможность, – сказал Григорий.
– Нет у меня никаких возможностей, кроме головокружений, – сказала я, и голова опять назло начала кружиться.
– Дэвид перенеси её домой, – сказал Григорий. Этот командный тон напомнил мне папу. Он так же строго говорил мне идти домой. А я не хотела. Потом он сам не пришёл домой. И мне тогда захотелось так же строго сказать ему, чтобы он вернулся. Но он не вернулся. И я не знаю где он сейчас. Я уже совсем забыла, как он выглядит. Я лишь смутно помню его глаза, такие карие как у меня, нет, они медовые. Так их называл Феликс. Мои глаза медовые и я Драговер.
Подавив болезненные воспоминания, я захлопала ресницами, чтобы прогнать предательские слезы. Я старалась не часто вспоминать папу, потому что не представляла, какие могут быть причины, чтобы бросить семью.
Дэвид приблизился ко мне и положил руки на мои плечи, через несколько секунд мир перед моими глазами рассыпался на искрящиеся песчинки. Когда персональный фейерверк перед моими глазами закончился, я стояла в своей комнате и смотрела на книжный шкаф.
Я чувствовала себя такой глупой, мне никто не удосужился объяснить что к чему. Никто не объяснил мне как мне это пережить. Никто.
Бросив взгляд на книги и на свою постель, я стояла перед трудным решением в моей жизни: взять и почитать книгу, отстранившись от этой фигни в моей жизни, или просто лечь спать.
Оказывается, я настолько устала, что сил на книгу у меня всё равно не хватит, поэтому я попела к кровати и рухнула на неё, сняв ботинки и джинсы, заползла под одеяло.
– Вставай, – послышался голос мне через сон. Я перевернулась на бок, закрываясь одеялом. Кто-то затряс меня сильнее за плечо, я поёжилась и ещё больше зарылась в одеяло. – Вставай!