Как бы я не хотела пробежать ещё несколько фунтов, всё моё изнурявшие тело не дало мне это сделать. У меня всё болело от физических нагрузок каждый день, ещё и учёба, которая постоянно доставала меня в неподходящий момент, ведь через два дня начинались экзамены, а я совсем не была к ним готова. Крис подбежал ко мне, его тревожный взгляд блуждал по моему телу, его встревожил тот факт, что я не смогла пробежать половину дорожки.
– Не беспокойся, я просто устала, – опустив взгляд, я уставилась на свои кроссовки.
– Ты? – мне показалась, что Крис поперхнулся собственными словами.
– Да, у меня все мышцы болят, – призналась я, а потом перевела взгляд на свои содранные костяшки. Все мы лишь плоть и кости. Все мы создаем себя из праха. Все мы лишь механизмы машины. Все мы лишь только игрушки. И у нас нет выбора. У таких как я нет выбора.
Я восхищаюсь Крисом. Он ведь не знает, насколько ему повезло, у него есть сотни дорог, сотни выборов, сотни шансов всё изменить, сотни шансов вернуть всё сначала. У меня есть одна дорога в один конец, я не могу вернуться назад.
– Ты выглядишь напуганной, что с тобой происходит?
– Всё нормально. Просто иногда, когда выключаешь свет, становиться очень страшно и хочется бежать и бежать.
Крис промолчал и разглядывал меня, я знаю, он ищет ответы, но у меня их нет. Я только знаю, что я девочка, которая была избрана, у которой невероятный дар, которая на самом деле всего лишь реинкарнация. У меня нет выбора, я не настоящая, я всего лишь двойник. Я знаю, ему нечего ответит на мои слова. С ним никогда не произойдёт тоже, что и со мной. И я этому очень рада. Мы не выбираем частью, какого мира мы родимся, мы не можем спрятаться от своего предназначения, правда всегда найдет тебя. Я и Крис оказались по разные стороны. Он часть внутреннего мира, я часть внешнего мира. Это мы не можем изменить.
– Почему ты здесь? Почему ты простил меня? – задала я давно волнующий меня вопрос.
– Я же обещал быть рядом, чтобы не случилось, – только и ответил он.
У меня было много вопрос к Крису, было много слов, которые я хотела ему сказать, но я не могла найти нужного. Во всем мире нет такого слова, которое может описать мои чувства. Я просто замолчала, зная однажды, мне придётся его оставить для его же блага.
Я отвернулась и охнула, прикусив губы, чтобы не закричать от неожиданности. Всего в нескольких шагов от меня за тенью деревьев спрятался Дэвид. Но потом мой ужас сменился удивлением, Дэвид смотрел на Криса так, словно хотел оторвать ему голову. Взгляд его нефритовых глаз приобрел оттенок грозового моря и наполнился яростью, таким взглядом можно и заживо человека сжечь. Сглотнув, я обернулась к Крису, понимая, что Дэвид тут неспроста:
– Извини, но я совсем забыла, что мне пора идти.
Я подавила все свои угрызения совести и глупые мысли, которые вертелись в голове, как бы я не хотела остаться, я должна была уйти. Теперь моя жизнь не принадлежит мне самой, я посвящаю её жизням миллионов людей. И в этом контексте слово «посвящаю» означает, отдаю свою жизнь за людей, я умираю теперь за них.
Я поспешила к густо усаженным стволам деревьев, за которыми прятался Дэвид. Как только я подошла ближе, то разглядела его лицо, которое выражало беспокойство.
– Что случилось? – спросила я, поравнявшись с ним, но всё равно при наших разговорах мне всегда приходилось задирать голову вверх. Дэвид был выше чуть ли не на две головы меня.
– Вампиры, – произнёс зеленоглазый, спрятав руки в карманы джинсов.
– Днём? – я вскинула брови вверх в знак удивления. Не думала, что вампиры могут ходить свободно днём.
– Туда куда мы направимся сейчас ночь.
Простонав от очень «познавательных» ответов Дэвида, я положила руки ему на плечи и зажмурилась, но это не помогло избавиться от ярких искр света, окруживших нас. Да уж если нас сейчас кто-то видел, то подумал бы что сошёл с ума.
Когда я открыла глаза, то мы оказались в парке, которого медленно окутывали сумерки. Деревья в парке были плотно посажены друг к другу, не пропуская лучи ещё не спешившего заходить солнца. Народа в парке не было совсем. И вампиров тоже пока не было видно.