– Я могу присесть? – засунув руки в карманы джинсов, спросил Дэвид, кивая на кровать, на которой сейчас сидела я, скрестив ноги. Вместо ответа я просто кивнула ему. Он подошёл к кровати и присел рядом со мной. Я закрыла лицо руками и пробубнила:
– У меня осталось семьдесят пять дней. Я даже не знаю, останусь ли я собой.
Теплые руки дотронулись до моих рук и убрали их от моего лица. Я попыталась вырвать руки и снова спрятать лицо, но услышала лишь смех:
– Не надо, не прячься от меня, – сказал Дэвид у меня над ухом, от чего я вздрогнула.
– Дэвид, я даже теперь не знаю, кто я, – начала я дрогнувшим голосом. – Мир вокруг меня изменился, я изменилась. Даже не знаю смогу ли я быть прежней.
– Ты уверенна, что хочешь стать прежней?
– Возможно, мне не нравиться та девушка, которая должна убивать.
– Почему ты видишь лишь плохое в каждой ситуации? – спросил Дэвид, отпустив мою руку, от чего стало невообразимо холодно. – Ты защищаешь людей от демонов. Да ты их убиваешь, но ты делаешь этот мир лучше.
– Ты разве не понимаешь? Каждый раз, убивая, я буду терять частичку себя, терять свою человечность. Я не хочу так.
– Твоя подруга погибла из-за демонов. Люди погибают из-за демонов. Неужели ты считаешь, что избавив мир от демонов, потеряешь себя?
– Я не знаю. Я ненавижу их, так сильно, но я не могу убивать даже таких ужасных существ как они, если только этого не требует необходимости - спасти жизнь человеку. В других случаях мой ответ - нет.
– Думаю, с тобой бессильно спорить, да?
– Да, – ответила я с лукавой улыбкой и уставилась на свои руки, которые теребили край футболки.
– А кто это такая Розмари? – задала я волнующий вопрос, придав голосу невинный тон. Но Дэвид непонимающе посмотрел на меня, его губы растянулись в ехидной улыбкой. Предугадав его следующие слова, я исправила некою деталь:
– Не в том смысле, я не ревную, – большая ложь, я ревновала, очень сильно ревновала. – Кто она? Ведьма? Страж? Хранитель?
– Она странница.
– Кто это такие?
– Странник – так путешественников во времени называют, – уточнил Дэвид, а я ближе придвинулась к нему, желая услышать продолжения рассказа.
– Путешественник во времени? – переспросила я. Ого. Это становилось интересным.
Дэвид кивнул.
– И что у нее есть свой «ТАРДИС» и она на нем путешествует? – съязвила я.
– Нет, – он рассмеялся. – Ты что сериалов насмотрелась? На самом деле я никогда не видел, как она перемешается, но она говорит, что голова начинает кружиться и она исчезает, но в этот момент главное сосредоточится, куда ты хочешь попасть. Обычно она разные миссии выполняет. Она сказала, что однажды она возьмёт меня с собой, – он произнёс это не так мечтательно, но можно было понять, что он хотел быть с ней.
– А что потом случилось?
– Много чего. Нам пришлось расстаться, но мы всегда оставались друзьями.
– Мне жаль. – Я пожала плечами, тут не было моей вины, но мне хотелось сказать это. Хотя может и из-за меня, ведь, в конце концов, он стал моим хранителем и из-за этого они могли расстаться.
– Это не из-за тебя, Ника.
– А из-за чего тогда? Если не секрет.
– Не секрет. Тут нечего рассказывать. Нам было тогда обоим по пятнадцать. Мы были лучшими друзьями, как ты и этот Крис, всегда неразлучны. И однажды она из-за меня чуть не погибла. Её увезли. Больше мы не виделись.
– Извини, – снова сказала я, словно почувствовав ту боль, которую Дэвид скрывал, рассказывая. – Но ведь ты же знаешь, она не винит тебя в этом, она простила тебя, ты тоже должен это сделать. Не надо винить только одного себя, обычно виноватых всегда больше чем один.
Он слабо улыбнулся, а потом посмотрел на меня. И в тот момент я почувствовала себя, как Розмари тогда, ты вроде бы получаешь от него внимание, намёки, но ты всегда останешься просто другом. И от этого до жути противного чувства всё сжалось внутри. И на секунду мне показалась, что все мои органы перевернули.
Я попыталась улыбнуться. Но это противное чувство было сильнее меня, поэтому я просто отвернулась. Но мне стало ещё хуже, как будто сердце вырвали. И захотелось плакать. И я знаю, каково было Розмари. Все мы были девочками, которым он уделяет внимание, делает комплементы, но мы никогда не станем кем-то больше, мы никогда не будем в его списке. И я не знаю, почему мне хочется быть той первой в его списке.
Он взял меня за руку, и я невольно развернулась к нему. Его глаза такие красивые, что можно в шторм попасть на корабле и утонуть в безграничном зелёно-голубом океане. Что я и сделала. И если честно, то чувство жалости к себе и Розмари стало ещё больше. И чем дольше я ему в глаза смотрю, чем больше хочется плакать. Мне так захотелось отпустить его руку и перестать смотреть в его глаза, но я не могла этого сделать, не могла, не потому что меня кто-то заставлял, нет. Даже если бы мне кто-нибудь заплатил миллиард долларов, то я бы всё равно не перестала ему в глаза смотреть. И я не знаю хорошо это или плохо?