Не обращая на него внимания, я поспешила в университет. Но потом на полпути я спотыкнулась… об свою же ногу и закрутилась на месте, как волчок, грозясь разбить голову об асфальт. Но от пробитого черепа, меня спасли чьи-то руки, которые крепко обхватили меня, удерживая на месте. Убедившись, что крепко стою на ногах, я повернула голову, и увидела Криса, который весело мне улыбался:
– А ты всё та же катастрофа.
– Крис… – выдохнула я, а мои губы расползлись в блаженной улыбке. – Господи, прости меня. Я…
– Всё хорошо, – успокоил меня парень. – Тебе было трудно, я это понимаю.
– Тебе тоже, – заметила я, упрямо смотря под ноги. – Но ты пришёл на её похороны, ты был там, а я нет. Ты пытался мне помочь, но а я отвергала твою помощь. Я ужасный друг.
– Нет ужасных друзей или людей, просто всё мы время от времени совершаем ошибки.
Я наконец-то решилась посмотреть ему в глаза, и не увидела там ничего осуждающего, только искренность и вера. Но когда он посмотрел поверх моего плеча, в карих глазах заиграла настоящая буря.
– Ты с ним? – спросил Крис, и его тон сразу стал холодным, разрезая мою душу острее любого меча.
– Ты против? – раздался голос Дэвида за моей спиной. – Может, нам нужно было твоё благословление?
Крис выжидающе посмотрел на меня, ища подтверждения слов Дэвида, а я совсем не понимала, зачем он ломает эту комедию.
– Дэвид, прекрати, – проговорила я, чеканя каждое слово. Я не повернулась и не посмотрела на Дэвида, и не заглянула в глаза Крису, я лишь смотрела прямо перед собой, и отчего-то душа стала совершенно отречённой.
Крис смотрел на меня, то на Дэвида, а потом отвернулся и пошёл прочь. И в этот момент мне хотелось догнать Криса, понимая, что если этого не сделаю, он уйдет и больше не вернётся. Но его силуэт исчезал так быстро, что я сначала растерялась.
– Крис, подожди, – окликнула я и побежала вслед за парнем. Друг остановился, а потом подарил мне дружелюбную улыбку, если бы я его не знала, то подумала, что она искренняя, но она была фальшивой, такой, как и его слова:
– Всё хорошо, правда. Я обещал, и я не уйду.
Мне показалось, что меня ударили, ох, если бы меня ударили. Правда была куда страшнее, она разрушала, выжигала всё, что у меня осталось от лучшего друга. Крис не увидел слез, которые застыли у меня в глазах, он развернулся и пошёл дальше. Наша дружба разбилась на миллионы осколков, которые больно впились мне в сердце, заставив обливаться кровью.
Отвернувшись, я поспешила к университету, не обращая внимание ни на кого. Внезапно душа перестала болеть, осталось лишь злость на саму себя и отречённость.
Я была одна из первых, кто вышел из аудитории по окончанию экзамена. На самом деле я смутно помнила, как мне удалось его написать. В мыслях был полный бардак, который совершенно не хотел проясняться. Как вдруг всё исчезло, и перед глазами появился белый свет.
Я стояла на зеленной лужайке, а вокруг цвели алые розы. Рядом со мной стояла девушка, которая что-то щебетала мне на ухо. Я оглядела себя с ног до головы, до сих пор смутно осознавая, где я нахожусь. На мне было бежевое платье с корсетом и неприлично пышной юбкой.
– Серафима, – услышала я, а потом почувствовала, что кто-то дотронулся до моего плеча, останавливая. Я остановилась и повернулась, уставившись на девушку в золотом платье и красивыми черными, как обсидиан глазами.
– Что случилось, Лилиана? – поинтересовался я каким-то чужим, не своим голосом. Я даже не знала, кто та девушка, что стоит передо мной. Захотелось уйти, но тело не слушалось команд разума.
– Серафима, ты меня совсем не слушаешь, – произнесла девушка, презрительно глядя на меня. Она назвала меня «Серафимой». Ведение… Догадалась я. Это было чертово ведение, в котором я оказалась заперта в теле своего же двойника.
– А разве ты говорила что-то важное? – услышала я свой презрительный тон, обращённый к собеседнице. Но девушка изящно сложила руки за спиной, игнорируя надменный тон.
– Ваш достопочтенный брат уже знает? – поинтересовалась девушка, предав тону холодную интонацию.
– Только без вашей, – как ругательство произнесла Серафима, – ненужной никому лести высшего общества. Мы в этом саду одни, и мой достопочтенный отец не сможет ваш наказать за хамство его дочери.
– Миледи, я ничего такого не сделала, – девушка ошарашенно посмотрела на меня… на Серафиму. В её черных глазах я увидела своё отражение, и губы, которые растянулись в ехидной улыбке.