Сделав шаг за пентаграмму, а потом еще пока не приблизилась к ванне, я сказала:
– Я готова.
Погрузив ноги в ледяную воду и вздрагивая каждый раз от холода, который иголочками пробирался мне под кожу, я заставила себя не броситься прочь и полностью погрузиться. Елена положила на мои плечи руки и зачитала заклинание на древней латыни, а потом погрузила меня под ледяную воду. Холод обжигал тело, а в легких стало не хватать воздуха. Что видят умирающие перед смертью? Приходят ли к ним ангелы, чтобы проводить в иной мир? Или смерть каждый должен встречать в одиночестве?..
Ответ не заставил себя ждать. Я почувствовала холод, но уже иной. Холод тьмы. То, что жило внутри меня и так хотело убийств, выбралось наружу, захватив моё сознание в свои объятья. Мир вокруг меня замер. И последнее что я увидела перед тем, как погрузиться во тьму, - вспышку черного, неестественного пламени и лицо Елены, искривленное в гримасе ужаса.
17 глава
Все тело ломило и, когда я пробовала пошевелиться, отзывалось болью в каждой клетке.
Я открыла глаза, пытаясь понять, где я нахожусь. Знаете, как выглядит Лимб, место потерянных душ? Уверенна, что я оказалась в его центре.
Бескрайняя пустыня простиралась вокруг меня, а мрачное темно-синее небо без звезд сгущало обстановку. Единственным звуком здесь были вихри ветра, поднимающие песок в воздух, из-за чего дышать становилось труднее. Все здесь казалось выжитым и неживым. Даже песок серого цвета.
Когда я начала задумываться о том, а не попала я в ловушку собственного сознания и теперь умру, произошло нечто невероятное. Темная и древняя магия пронзила всё моё тело, подобно стреле. Мои губы приоткрылись, хотелось кричать от боли, но звук потонул в тишине. А потом я увидела…
Каждый момент её жизни, каждое слово произнесённое, незначительные и великие поступки, ошибки – всё это я видела, словно попала на сеанс в кино.
Серафима никогда не была очередным двойником. Она была особенной. Она выбрала свет и следовала за ним, была готова сражаться, даже если знала, что проиграет. Она дала клятву, создала новые времена для внешнего мира, доработала Закон. Она стала первой Охотницей. Она была лидером.
Пока однажды её не обратили в вампира, и та темная сторона её силы, та плата за безграничное могущество, не оставила от её души даже крупинки. С каждым днем она всё сильнее ей овладевала, разбивая, отламывая кусочки души и сводила с ума. И когда сил сражаться против самой себя не осталось, она бессильно прильнула к той тьме, а дальше прямиком в пропасть.
Темная нить магии пронзила меня насквозь, и то, что до этого момента покоилось внутри меня, вырвалось наружу. Бескрайнюю пустыню заволокло черным светом, источником которого была я. Я взорвалась словно сверхновая звезда, излучая неведомую до этого силу.
Я горела, но ни как другие звезды, я не освещала путь, я излучала неведомую тьму, такую манящую и прекрасную, но разрушительную. Темная энергия засияла ещё ярче, уничтожая всё в округи, включая меня. Я ощущала, как на кончиках пальцев обугливается кожа, ожоги покрывали руки и ноги, когда темная тень выскользнула из света.
Женский силуэт повернулся ко мне, когда оказался на безопасном расстоянии от источника света. Девушка улыбнулась кошачьей улыбкой и промурлыкала мне:
– Ты даже не представляешь, что сделала. Мой дух был столько лет заперт в этой силе, но теперь я свободна, а ты получила шанс выжить. Передай Всевышним. Очень скоро. Я гряду.
Передо мной была не просто девушка. Передо мной стояла Серафима.
Я ничего не смогла ей ответить, даже если бы хотела, потому что темная магия внутри меня взорвалась. И заполнила собой все. Так умирают небесные светила. Они уничтожают все, что по близости, заполняя их своим светом. Они сияют, они прекрасны, но они сжигают себя до последней частички. И я была не просто поблизости. Я была в самом центре. Я была сверхновой звездой. И моё же сияние убивало меня.
Я в ужасе открыла глаза, но потом поняла, что всё закончилось, и я снова вернулась в наш реальный мир. Вскочив в ледяной воде, я начала глотать воздух. Даже сейчас я не ощущала холод воды, в которой находилась, настолько накалена была моя кожа. В глазах щипало, я смутно видела тех, кто находился со мной.