- Да ладно тебе, - протянула я. - Делов-то, подумаешь.
- То есть, ты считаешь, что она правильно сделала, что начала тебя обзывать за отношения с Максом, доказывая, что ты его отбила, перед всей школой? Что обвинила тебя в меркантильности? Что перед этим запустила слух, что ты принимаешь наркотики?
- Ну, она да, она не права. Но я-то благородно поступила, ты должна признать, - провоцировала я Таню.
- О, очень благородно позвонить Максу, включить громкую связь и спросить: «А как ты относишься к Хавронье?», - хохотнула подруга, - Ты просто ангельски добра.
Ничего себе! Вот это да! Я была в шоке. Так поступить я точно не могла. Эта Оля просто крутая, если бы она не была призраком-маньячкой-возможно убийцей-воровкой моей жизни, я бы была благодарна ей за защиту.
- Ну, Макс же сгладил ситуацию? - решила узнать последние подробности.
- Чем? Тем, что ржал над именем? Тем, что не мог вспомнить кто она такая? Или тем, что когда ты сказала: «девочка, которая всегда приходила со мной, мы вместе занимались», он ответил: «А, та пухленькая, которая хвостом за тобой ходит?».
- О нет, я не помню, чтобы он говорил про вес! - я закрыла рот руками, чтобы не удариться челюстью о парту.
- Да, да, может быть, ты была на нервах и забыла, но он точно так сказал. Единственное, чем она гордилась, что ты весишь больше, а в тот день поняла, что так считает только она одна.
Я уселась на свое место, почти уже забыв, что отсутствовала какое-то время. Вот так просто, вернулась туда, где была, выгляжу хорошо, все меня любят, Ханна наконец-то не общается со мной, а мне даже не пришлось ни чего делать.
Единственный нюанс, который я упустила - это учеба. За несколько дней я не сильно, но отстала. А вот Оля номер два, видимо, делала успехи. На начавшемся уроке литературы, меня первой вызвали к доске.
- Слушаю ваш доклад, - проговорила учительница, заполняя бумаги.
Если бы я хоть немного понимала, по какому именно произведению мне нужно отвечать, я бы смогла выкрутиться или могло оказаться, что я уже читала эту книгу, но никаких подсказок я найти не могла и просто озиралась вокруг, как напуганная сова.
Взгляд остановился на двери в кабинет. И в эту секунду там, за стеклом, я увидела «Олю». Сначала показалось, что это отражение в стекле, но нет. Она двигалась не так, как я.
Приложив одну руку к стеклу, она подняла вторую с зажатым в ней ножом. Это был тот самый клинок, с которым она нападала на ту умершую родственницу Игоря.
Я не могла вспомнить, как ее звали. Кем она приходилась Игорю. Вроде тетей? Что я тут делаю? Вопросы роились в голове, а тело становилось все более мягким. Сон накатывал, как волны на берег. Спокойствие... Умиротворение... Все гудят, говорят, шуршат бумагой, будто пчелки, а я ребенок, лежу на спине, на поляне, а вокруг цветы. Красные маки. Нежные лепестки колышутся от ветра, мои рыжие волосы колышутся вместе с ними. Почему они поднимаются вверх? Так не бывает... И вот, оказывается, я под водой. Вижу лодку, проплывающую на поверхности озера, вижу девушку, наклонившуюся, чтобы взглянуть на цветы из лодки, вижу мои руки, которые двигаются и несут меня к поверхности. Цепляются за борт, за волосы девушки, за весла. Они синие... Я пытаюсь кричать, но захлебываюсь.
- Эй, очнись! - я приоткрыла глаза и увидела учительницу, которая поливала меня из графина водой. - Ты, вероятно, упала в обморок, но больше было похоже, что ты уснула. Очень странно. Таня! Своди подругу в медпункт!
Мы вышли в коридор, но я остановила Таню. Ни в коем случае нельзя было снова оказаться дома, прячась от страхов. У меня был тот момент, когда бояться уже устаешь и становишься озлобленной и агрессивной, думая, что даже если дело закончится смертью, не так уж это будет и страшно. Я почему-то всегда доводила любую ситуацию до этого предела. Как тот богатырь, что лежал на печи тридцать три года, прежде чем встать и совершить подвиг.
- Тань, мне нельзя домой. А с обмороком точно отправят. А если решат, что заснула, даже не знаю, что будет. Я хочу к Глебу! А меня не отпустят родители!
- Ладно, давай спрячься где-нибудь, а я пойду, заберу наши вещи и скажу, что ушла провожать тебя домой. Надеюсь, проверять ни кто не станет.
Мы укрылись в кафе. Я заливала в себя капучино, надеясь проснуться. Надо же, забыла, как на меня влияет доппельгангер. Как же я собираюсь ее устранить? Храпом?
- А напомни мне, как так получилось, что вы тоже к Глебу идете? - решила я дальше играть роль «Оля не в адеквате».