– А она… – перебила ее Нина Валентиновна, указав глазами на накрытое теперь уже белой, увы, не постельной, простыней тело Ирины. – Она уже здесь была, у касс, когда мы подошли…
– Она одна была? – спросил я.
– Одна, – кивнула Нина Валентиновна.
– Она, видно, как услышала, что мы русские, к нам и пошла, – добавила Марина Борисовна. – Их тут много таких, в Японии, которые замужем за японцами, по-русски тыщу лет не говорили. Им скучно здесь, они к нам и липнут!…
– Дальше что было? – Я постарался ускорить процесс выбивания требуемой информации из необъятных тел русских филологинь.
– Ну, мы поехали, нам уже билеты вручили, – продолжила Марина Борисовна. – А Олег с ней как раз задержался, внизу, он ей, как мы поняли, понравился…
– Она девка видная, стройная, не то что мы с Маринкой – коровы! – порадовала вдруг меня своей неожиданной самокритичностью Нина Валентиновна.
– О чем они говорили?
– Да вы у Олега спросите! – мудро посоветовала мне Марина Борисовна. – Мы-то думали, они как раз вместе поехали, в одной кабинке то есть, а оказалось вон как!
– Как оказалось? – переспросил я.
– Кто ж знал, что она суицидная! – пояснила Нина Валентиновна. – А Олег, наверное, в другой кабинке поехал…
– Почему вы так думаете?
– Ну если б они вместе поехали, разве он дал бы ей упасть? Сами подумайте! – опять всплеснула руками Марина Борисовна.
– Вы с ним с самим поговорите! Он же лучше расскажет! – вновь дала бесплатный совет теперь уже Нина Валентиновна.
– Да, они стояли здесь, внизу, и разговаривали, – подтвердила правоту слов своей подруги Марина Борисовна. – Вы Олежку спросите, он все и расскажет!
– Его нет нигде!… – заполз ко мне в левое ухо змеиный шепоток Ганина. – Тю-тю наш Олежка!
– Как «тю-тю»?! – Этого мне еще не хватало! – Он же только что здесь был!
– Был да сплыл! – зло прошипел Ганин. – Вон море рядышком, кораблей навалом!…
– Он же секунду назад здесь стоял! – Я все еще не мог прийти в себя от такой страшной оплошности.
– Не секунду, а две минуты! – уточнил Ганин. – Я его заприметил и отслеживать начал. Он сначала действительно вон там в толпе стоял, а потом раз – и все! Нету его, пустое место, причем оно, как известно, долго пустовать не может! Толпа сомкнулась, и Заречный того!
– Подожди, Ганин! – Я поклонился филологическим «девушкам» и отвел за локоть Ганина подальше от толпы. – Давай соображай, куда он мог дернуть?
– Машина? – предположил Ганин.
– Сюда он на автобусе вместе со всеми приехал, – возразил я ему. – Хотя права у него просроченные имеются.
– Ты думаешь, он по ним вчера машину напрокат взял, чтобы к Китадзиме до семи поспеть?
– Именно так! В прокатных конторах пацаны работают, Ганин. А тут тем более гайдзин, да с настоящими японскими правами! Не то что другие там с международными приходят! Они его небось как увидели с правами – обомлели сразу и на срок действия удостоверения и не посмотрели даже. Понимаешь?
– Понимаю! – кивнул Ганин. – Так где тогда эта машина?
– Полагаю, что сдал он ее. Зачем ему такой хвост за собой долго таскать? Сегодня утром, под видом пробежки, и сдал. Это проверить пара пустяков и пяток фигулин!
– Логично, – согласился задумчивый Ганин. – Тогда, может, угон? Тут вон столько тачек стоит! Хозяева на шоппинге время прожигают. Пока хватятся – он уже в Саппоро будет.
– Не думаю, Ганин, – возразил я логичному сэнсэю. – Он же умный, он же соображает, что все три дороги на Саппоро – и скоростную, и «пятое» шоссе, и через перевал – мы перекроем в момент. До Саппоро ему не доехать!
– А если на юг, по «пятому»? На Хакодатэ?
– И «пятерку» сейчас перекроем! – Я стал набирать по сотовому номер Нисио. – И потом, что ему делать в Хакодатэ?
– Как что? – взвился Ганин. – Там же аэропорт! Два рейса в неделю на Южно-Сахалинск!
– Только по понедельникам и четвергам. А сегодня среда, да и как он намерен в самолет попасть? Думай чего говоришь, Ганин!
Я начал объяснять огорошенному печальным известием о гибели Ирины Прекрасной Нисио ситуацию и требовать от него срочно вводить карантины на всех выездах из Отару, подъездах к Саппоро и дороге на Хакодатэ. Через минуту разговора Ганин вдруг затряс меня за левую руку, да так сильно, что я едва не выронил мобильник, и из его бешеных глаз куда-то мне за спину посыпались сверкающие молнии.
– Чего тебе, Ганин? – Я извинился перед Нисио за срочную нужду выслушать своего ученого друга, способного в критической ситуации выдавать чего-нибудь не только рациональное, но и талантливое. – Чего ты?