– Только вот встречаться вам не доводилось, – пояснил Ганин. – Вообще для Саппоро это странно…
– Что странно, Ганин? – поинтересовался я.
– Да Саппоро – город маленький, и ты, Такуя, через меня со многими русскими знаком, а вот с Наташей как-то до сих пор не складывалось. Это и странно…
– Ну ничего, – продолжала улыбаться Наташа, – зато теперь сложилось.
– А вы вообще здесь чего? – спросил я их обоих.
– Да у Наташи в университете конференция по славистике с завтрашнего дня, – отозвался Ганин. – Российская делегация сейчас из Ниигаты прилетит. Восемь человек. Наташа меня и попросила помочь встретить и до Саппоро довезти. Двумя машинами мы их как раз спокойненько и вывезем.
– Что ж вам университет автобус не выделил? – умышленно наклонился я к Наташе, чтобы распознать, какими духами она пользуется, загадав заранее, что, если это будет резкий и пряный «Пуазон», мое мнение о ней – пока весьма высокое – все-таки изменится, причем не в лучшую сторону.
– У нас университет бедный, педагогический… – вздохнула она, опять то ли развела руками, то ли повела плечами, и я почувствовал едва уловимый аромат дорогих и модных среди эстеток «Кензо». – Автобусы дали для американцев и европейцев. А россиян у нас не балуют.
– Понятно, – сказал я чистую правду. – В принципе я тоже гостя Хоккайдо встречаю, только одного, а не восьмерых. Из той же Ниигаты. Так что если вам гостей в центр надо доставить, могу пару заодно подбросить. Они у вас где жить будут? В какой гостинице?
– В «Альфе», – сказала Наташа.
– Ого! А говорите университет бедный! – Выбор отеля для участников конференции в заштатном провинциальном «педе» меня удивил: «Альфа» – высоченный суперсовременный отель у парка Накадзима в центре Саппоро с роскошным видом на парк и на город.
– Да, гостиницу дали неплохую. – Наташа взглянула на часы на табло: было тридцать пять минут шестого, но за стеклянными дверями в секторе прилета было все еще пусто. – Я на минутку…
Она направилась в сторону ближайшего туалета, давая нам с Ганиным возможность оценить стройность ног и бедер и, наоборот, оставляя в приятном неведении по вопросу размеров и форм находящихся над ними не менее филейных частей.
– Ты кого встречаешь-то? – пристально глядя вслед удаляющимся точеным икрам, обтянутым призывным черным эластиком, дежурно-протокольным тоном промычал Ганин.
– Да коллега должен из Ниигаты подъехать, – глядя не на Ганина, а в том же направлении, куда смотрел и он, ответил я.
– Понятно… – бросил Ганин, встряхнулся и несколько оживился, едва «object of beauty» скрылся в туалетном проходе.
– Сколько ей, Ганин? – поинтересовался я.
– А сколько дашь? – еще более оживился сэнсэй.
– Наша ровесница? Сорок семь – сорок восемь?
– Пятьдесят три не хочешь?! – радостно прокричал мне шепотом на ухо растревоженный Ганин.
– Сколько?!
– Говорят тебе: пятьдесят три! А так не дашь, да?
– Да, Ганин… И так не дашь, и этак не дашь… – Информация эта меня действительно несколько ошеломила, я понял, что надо срочно менять тему, так как продолжения данной я уже просто не выдержу. – Слушай, Ганин, а чего это ее гости из Ниигаты летят?
– А что тебя не устраивает, Такуя?
– Ну, обычно все русские ученые из Москвы через Токио летят, а потом уже или из Нариты прямиком сюда, или из Ханеды.
– А-а, вон что!… – Ганин задумался.
В это время вернулась Наташа Китадзима, с которой, как оказалось, я знаком уже почти два десятка пламенных лет. Губы ее алели чуть сильнее, чем минуту назад, «Кензо» можно было почувствовать уже без деланных наклонов к ее плечам, а в густо-синих глазах постепенно разгорался, как называют это огненное состояние в любимой моим грамотным папашей и его аспирантами русской классике, «раж». Увидев это в принципе здоровое и вполне вяжущееся с голыми коленками и деловой короткой стрижкой чувство в ее глазах, я тем не менее из сугубо профессиональной привычки перестал думать о том, колготки на ней или чулки на подвязках. Помада, добавка «Кензо», блеск в глазах – все слишком хорошо знакомо, чтобы пускать это дело на самотек.
– Наташ, а чего это твои гости из Ниигаты летят? – перебежал мне дорогу Ганин.
– То есть почему не из Токио? – глядя не на Ганина, а на пустой зал за стеклянными дверями, откликнулась Наташа.
– Да, почему не из Нариты или из Ханеды? – без особого пристрастия продолжил допрос Ганин.
– Да там у них в группе москвичей только двое, – сухо пояснила она. – Остальные из Новосибирска, Иркутска и Хабаровска. Вот они и решили собраться в Хабаровске и лететь оттуда в Ниигату. По времени то же самое, что через Москву, но по деньгам дешевле.