— Тихо-тихо! — сама приоткрыла ему дверь, и добавила вслед, — И минералки купи.
Было бы что-нибудь в руках — так и кинул бы. Не в пол, а в Ларку.
Он вышел на улицу, и долго стоял у подъезда, под козырьком.
Отдышался и побрёл к магазину. Был уверен, что Ларка смотрит на него, долго терпел этот взгляд, потом не выдержал и оглянулся на её окна. Но никто и не думал на него смотреть.
Минералку купил в стеклянной бутылке.
Дверь Ларка, естественно, закрыла на все замки. Пришлось звонить и дожидаться пока она раскупорит все засовы.
— Чего так долго? — спросила, открыв.
— Очередь была, — ответил Новиков.
— Чего-то ты опухший какой-то? — усмехнулась Ларка, — Пил, что ли?
— У меня проблемы, — сказал Новиков, глубоко не нравясь себе в эту минуту ни взятой интонацией, ни произнесением чужих и неприятных слов.
Всё-таки куда уместнее было бы разодрать эту Ларкину домашнюю рубаху, вытащить её белые сиськи… а потом уже поговорить, используя нормальную человеческую речь.
Вообще ему раньше даже нравилась эта её неспешность: за ней будто бы скрывалось чувство красивой девичьей гордости.
«Мужчина выдумывает свою женщину сам, — сообщил как-то Новикову отец, — Ценность её в том, насколько точно женщина угадывает то, что про неё выдумали, и соответствует этому. Потом ей весь этот театр, естественно, надоедает и в какой-то момент она сообщает, что имеет право побыть самой собой».
Новиков попытался применить отцовские слова к, например, этой вот ситуации, но махнул рукой и пошёл пить кофе.
— Рассказывай уже, — попросила Ларка, выставляя чашки с кофе.
С Ларкой было, конечно, труднее, чем с матерью.
Новиков смотрел в чашку и рассказывал будто бы не Ларке, а куда-то в пространство. Было проще оттого, что она молчала, и, — что совсем на неё не было похоже — даже не притрагивалась к своему кофе. До сих пор Лара всё выпивала, что приготавливала себе в кофейнике, и, кстати сказать, никогда ничего не оставляла в кафе.
Новиков поведал обо всём, разве что не стал расписывать, как именно его били. Он и матери про это не говорил.
— Бедный, — сказала Ларка, когда Новиков замолчал. Поднялась, прижала его голову к себе. Ему стало так хорошо, что он едва не расплакался.
«Мать и жена… — думал нежно и почти пьяно Новиков, — Жена и мать… Никогда не предадут… Самые близкие…»
— Как бы их наказать бы, — сказала Ларка твёрдо.
Новикову очень понравился её голос — он снова почувствовал себя куда сильней и уверенней.
— У Лёшки есть одна идея, — сказал Новиков, и добавил чуть хрипло, — Давай кофе-то допьём.
Ларке идея Лёшки про кровь на обоях очень понравилась.
— И тебе тоже надо побои снять, — сказала Ларка, — Надо в трампункт идти, там тебе выдадут справку. С этого надо начинать.
— Да у меня вроде не видно побоев… Они как-то так умело бьют, что ни синяков, ничего, — засомневался Новиков.
— Ну, может быть, найдут ушибы внутренних тканей, — стояла на своём Ларка, — Кровоизлияния какие-нибудь. Ты уверен, что у тебя все органы целы?
— Всё хорошо, Лар, слава Богу, цел, — ответил Новиков.
— К тебе никакого насилия не применяли? — спросила Ларка.
— В каком смысле? — Новиков вскинул брови, хотя сразу всё понял.
— Ну, всякое бывает, — не смутилась Ларка.
— Ты что, с ума сошла? — Новикова даже передёрнуло, — Не было ничего этого. Даже вслух такое не произноси обо мне.
— Ты глупый. Мне было бы всё равно, — отмахнулась Ларка.
— При чём тут тебе всё равно. Мне самому не всё равно было бы! — с раздражением ответил Новиков.
— Чего ты бесишься тут? — Ларка никогда ему спуску не давала, и сейчас не собиралась.
— А ты не беси меня, я не буду беситься, — не унимался Новиков.
— Я тебя бешу? — спросила Ларка почти по слогам.
— Ты несёшь какую-то ерунду, — попытался выровнить ситуацию Новиков.
— Я тебя бешу? — повторила Ларка.
Через три минуты, как следует вдарив дверью, Новиков вышел в подъезд и почти побежал вниз по ступеням.
— Идиотка, — повторял он, — Дура!
Ларка наверху не преминула ещё раз открыть и с силой захлопнуть дверь, подтверждая: да, иди вон.
— Что это такое! Стучат и стучат, — шепотом приговаривала бабушкой с сумкой, поднимавшаяся Новикову навстречу.
Всё случившееся, как ни странно, придало Новикову некоей решительности, и он, едва выйдя на улицу, сразу же набрал Лёшку.
Лёшка долго не брал трубку — и тут Новиков неожиданно и точно почувствовал, что на этот раз Лёшка звонок видит и слышит.