Последние лучи заходящего солнца преломились в витраже, украшающем окно кабинета. Лица москвичей приобрели красноватый оттенок с неприятными синими пятнами, как у вурдалаков. Этот новый облик обострил восприятие каждого слова, тона, жеста. Лариса по-женски, интуитивно, уловила… если не прямую угрозу, то намек. Очень прозрачный намек на угрозу. Она привстала и обвела незваных гостей взглядом:
— Лучше для кого?
— Для всех, — спокойно ответил Максим Викторович. — Извините за беспокойство. Вот моя карточка, жду звонка. Две недели. Но можно и раньше. До свидания.
Визит завершился. Тучковы вышли в коридор и наблюдали через широкое окно, как москвичи рассаживались в большие черные внедорожники. Машины рванули с места. В сумерках их габаритные огни казались горящими глазами злобных механических зверей.
— Странно это все, — Владислав Николаевич тряхнул головой. — Зачем им наш завод? И почему дают такую большую цену? И почему они решили, что завод продается?
— Ох, не знаю, — Лариса вздохнула. — Не нравится мне все это.
— Ерунда! Поехали домой…
О заманчивом коммерческом предложении Тучковы забыли через два дня.
С одной стороны, иметь телохранителей престижно: сразу видно, что ты не простой человек, а Богатый Мэн — важный, могущественный и надежно защищенный. С другой, быть телохранителем — круто! И платят нормально, и пушка по закону, и к шефу приближен, и телкам легко мозги запудрить… Поэтому телохранителей в России с каждым годом становится все больше и больше. Хотя профессионалов среди них не прибавляется. Ведь откуда их взять? Профессионалы — штучный товар. Основная масса «бодигардов» — это просто здоровенные парни, окончившие двухнедельные курсы и получившие лицензию. Они носят за хозяином портфель, открывают ему двери и выполняют мелкие поручения. Кстати, телохранителям такое прямо запрещено — это работа прислуги. Но широкоплечие «шкафы» тактику охраны практически не знают. Как не знают и того, что в мире удается предотвратить только восемь процентов покушений. Не знают они и об основной обязанности охранника — закрыть «объект» своим телом.
Охранники Георгия Ивановича Краско также не были отягощены подобными знаниями и не задумывались над профессиональными проблемами. Потому что вероятность покушений на их шефа приближалась к нулю, ибо в определенных кругах господина Краско знали как Гошу Тиходонца. Таких людей репутация защищает гораздо надежней, чем крупногабаритные парни со стволами под мышкой. А охрана — это так, дань приличиям, показатель солидности, понты, если хотите.
Около пятнадцати часов Гоша вышел из четырехквартирного коттеджа красного итальянского кирпича — одной из первых новостроек Лысой горы, в которой он купил просторную трехкомнатку с прекрасным видом на Дон — для Любки Блондинки, с которой жил уже полтора года. Ездить по городу на «монстре хаоса» оказалось практически невозможно, поэтому у подъезда его, как и прежде, ждал черный «Мерседес» с шестилитровым двигателем.
Явно умиротворенный Тиходонец шел широким шагом, сверкали лаковые туфли, бежевый пиджак расстегнут с небрежной элегантностью, открывая легкий кремовый гольф, левая рука засунута в карман брюк, на запястье блестят огромные золотые часы. Надвинутая на глаза шляпа, каплеобразные темные очки «Феррари» и сигара, воинственно торчащая из бороды, придавали ему сходство с кинематографическим гангстером. Чего он, собственно, и добивался.
Завидев хозяина, один охранник живо выскочил из машины и распахнул дверцу, а вооруженный водитель запустил двигатель.
Внезапно из-за забора строящегося рядом дома вынырнули двое в заляпанных известкой черных рабочих комбинезонах, желтых пластиковых касках и зеленых респираторах. Для Гоши Тиходонца они были пустым местом, так как стоили меньше, чем его золотые часы или костюм, и даже меньше, чем штучные башмаки из страусиной кожи. Но в руках у них вдруг появились пистолеты с глушителями, и это резко меняло дело и коренным образом изменяло прейскурант стоимости каждого человека, фигурировавшего в данной ситуации.
— Пс-с! Пс-с! Пс-с! Пс-с! — раздались четыре негромких хлопка. С такими звуками открывались бутылки шампанского «Вдова Клико», которым Гоша совсем недавно поливал в ванне роскошное Любкино тело.
— Пс-с! Пс-с!
Распахнувший дверь телохранитель застыл, превратившись в гранитную статую и с ужасом рассматривая, как опрокидывается большое тело шефа, как расцветают на светлой ткани красные цветы, как один из нападающих производит контрольный выстрел, а второй разворачивает удлиненный глушителем ствол в его сторону… Он успел отпрыгнуть и спрятаться за машину, очередная пуля пробила стекло над головой, и водитель тут же кулем вывалился из салона, закрывая голову руками.
Однако киллеры ими не заинтересовались. Они пробежали через кусты, рванули вниз по склону и скрылись из поля видимости. Только тут охранники Гоши Тиходонца принялись беспорядочно стрелять в воздух.
Но шефу это помочь не могло. Он лежал, раскинув руки и ноги, в залитом кровью костюме, и остывал с положенной скоростью — примерно полтора градуса в час.
Через час трагическая новость облетела Тиходонск. А в течение суток все члены правления АОЗТ «Аксинья», участвовавшие в переговорах с москвичами, исчезли из города. Как стало известно, они разъехались по своим зарубежным виллам — кто на Кипр, кто в Испанию, кто в Арабские Эмираты.
Приближалась осень. Над Тиходонском все чаще дули степные ветры, особенно холодные по утрам. Супруги Тучковы приезжали на работу рано — в половине восьмого. Выйдя из машины, они поежились и, защищаясь от студеного дыхания Дона, плотней закутались в обновки наступающего сезона — длинные французские плащи со стальным отливом. Воздух быт чистым и свежим, радостно светило негреющее, но поднимающее настроение солнышко. День быт распланирован и обещал быть успешным, как и все остальные дни трудолюбивых и старательных людей.
Спортивный мотоцикл с ревом выскочил на небольшую площадку перед парковкой. Муж обернулся и оторопел. Молодой парень в шлеме и очках держал руль и смотрел в упор, а пассажир на заднем сиденье целился из небольшого автомата. Длинная очередь в упор буквально разорвала грудную клетку Владислава Николаевича. В последний момент он успел сделать шаг вперед, пытаясь заслонить жену. Но ничего не вышло. Плотный рой злых пуль изрешетил и ее. Супруги Тучковы упали накрест друг на друга в нескольких метрах от собственного завода. Мотоцикл ловко развернулся на узком пятачке, разогнался до ста километров за пять секунд и, встав на одно колесо, исчез за поворотом.
Шел пятнадцатый день с момента визита покупателей. Срок, отведенный на раздумье, истек вчера. Донской ветерок шевелил новые, безнадежно испорченные пулями плащи.
База стройматериалов располагалась неподалеку от стекольного завода — тоже на крутом правом берегу Дона. Это было особенно удобно, потому что внизу устроили причал и многие грузоперевозки производили по воде. Это гораздо экономичней и удобней.
— К вам посетители, Леонид Петрович! — доложила секретарша, и директор кивнул.
— Пусть заходят.
Через минуту три молодых человека в хороших костюмах и с уверенными манерами непринужденно расположились в глубоких кожаных креслах.
— Мы из Москвы, представляем «Консорциум», — без предисловий начал один, назвавшийся Максимом Викторовичем. — Предлагаем купить вашу базу. Цена — пять миллионов долларов. Что скажете?
Вобликов потерял дар речи. Это был человек опытный и битый. По молодости работал следователем в Нахичеванском РОВД. Потом получил восемь лет по нашумевшему делу о коррупции в органах, отбыт шесть в спецзоне Нижнего Тагила, после чего успешно занимался бизнесом. Всякое случалось за эти годы — и «наезды», и «непонятки», и смены «крыши», и «кидки»… Но все улаживалось с помощью методов, которые были хорошо известны: «стрелки», «терки», «черный арбитраж», привлечение «разводящего» или самый обычный арбитражный процесс, иногда — обращение к бывшим коллегам…