— А оружия тоже не было?!
— Не было, — вздохнул судья. — Был массо-габаритный макет пистолета «ТТ», который свободно продается за восемь тысяч рублей в сувенирном магазине. Для стрельбы он непригоден, оружием не является…
Лис молчал. Как всегда, судья разложил все по полочкам. И возразить ему было трудно. Хотя оба прекрасно понимали, что к чему.
— Кто рассматривал ходатайство? — спросил он. Собственно, это не имело никакого значения, но Коренев привык выяснять все детали.
— Синицын. Но если бы рассматривал я, решение было бы тем же.
— Понятно.
Лис вскочил, нервно прошелся взад-вперед по кабинету, осторожно выглянул в зашторенное окно.
Здание РУБОПа на дальних подходах окружали фундаментные блоки с красными поперечными полосами, прилегающая территория охранялась патрульной службой, по верху бетонного забора отблескивала колючая проволока «егоза». Так укрепляют штабы в зоне боевых действий. Но танков, военных грузовиков и людей с оружием видно не было, не раздавались выстрелы, не рвались снаряды. Вдали, по улице Ленина подошел к остановке троллейбус, послушно замерли перед светофором машины, стайка школьников, размахивая ранцами, перебежала проезжую часть. Иллюзия мирной жизни была полной.
Хотя атака на Тиходонск уже началась.
Резкой трелью прозвонил внутренний телефон.
— Коренев.
Начальник РУБОПа генерал Нырков, по прозвищу Колорадский Жук, здороваться не стал.
— Зайди!
По резкому тону Лис понял, что сейчас его будут драть. Так и вышло. Сидящий за полированным столом хозяин кабинета — невысокий коренастый брюнет с черными усами — был мрачнее тучи.
— Это что за самодеятельность?! — рявкнул Нырков, едва Лис переступил порог. — Почему без санкции задействован СОБР?! Почему я ничего не знаю о задержании этих московских коммерсантов?!
— Вас не было на месте, — скромно сказал Лис. — А человеку угрожала опасность…
Нырков вскочил и, уперевшись кулаками в столешницу, наклонился вперед. Глаза под густыми бровями сверкали молниями.
— Опасность угрожала Обществу защиты… этого долбаного бизнеса! Офис разгромлен, они выставили счет на восемьсот тысяч рублей! Плюс сломанные ребра, перебитая рука, вывихнутая челюсть! Какого черта ты полез в этот гадючник?!
«Интересно, с чего он так завелся? — подумал Лис. — Или получил втык от руководства, или…»
Думать о том, что Колорадский Жук куплен со всеми потрохами, не хотелось. Но ведь теперь такое время, что удивляться ничему не приходится…
— Они похитили председателя правления «Золотого круга», пытались поставить ему «крышу», запугивали, хотели насильно сделать укол… У меня было официальное заявление, — нарочно тихо сказал Лис, понимая, что убедительность его объяснений зависит от ответа на тот вопрос, который он только что задал сам себе. При первом варианте они могут быть приняты, при втором — только усугубят гнев начальника.
— А ты знаешь, что обвинение лопнуло? Этих долбанных бизнесменов выпустили…
Похоже, Колорадский Жук успокаивался, и это было добрым знаком.
— Конечно, знаю, товарищ генерал, — кивнул Лис.
И тут же подумал: «А вот ты откуда знаешь? Вряд ли информация успела пройти по официальным каналам…» А вслух пояснил:
— Мне только что позвонил надежный человек из суда… Он оборвал фразу, но ее окончание повисло в воздухе. Колорадский Жук скривился, как будто у него заболели зубы.
— Да мне уже сто человек позвонили! Из администрации, ГУВД, общества «Правозащита», адвокатуры, УСБ… И, кстати, все говорят, что ты крышуешь Хондачева!
Лис пожал плечами.
— Мало ли кто что говорит. Меня подставили, а сами выкрутились. Только я вам так скажу: это не случайность и не единичный факт. Московский капитал в последнее время двинулся в провинцию. И сейчас начал захват Тиходонска!
Генерал Нырков медленно опустился на место.
— Кончай, Филипп, ерунду пороть, — устало сказал он. — Идиотских детективов начитался? Ну что ты всякую херню придумываешь? Ты губернатор? Или депутат? Это что, твой уровень? Нет! Наше дело — криминал, а лезть в экономику и политику — значит свернуть себе шею! Лис молчал.
— Сам разберешься? — уже спокойно спросил Колорадский Жук.
— Конечно, — кивнул Лис. — Разрешите идти?
Выходя из генеральского кабинета, он испытал облегчение от того, что Нырков не куплен с потрохами. И горечь от того, что такую возможность приходится рассматривать на полном серьезе.
Возвращение домой не у всех вызывает радость. А на Ирку и вовсе накатила депрессия. Ласковое теплое море, фешенебельный особняк с прислугой, комфортабельные прогулки на яхте, бешеные гонки на гидроциклах, мокрый пар, мыльная пена и расслабляющий массаж в хамаме, упоительное безделье, веселые вечера в тавернах, зажигательная музыка, грациозные парни в национальных нарядах, танцующие с двумя десятками стаканов на лбу, — все это осталось в прошлом. Снова пыльный серый Тиходонск, перенаселенная квартирка в панельной пятиэтажке, скандалы с предками, вечная проблема трудоустройства, накатывающая промозглая осень… Праздник кончился, начинались суровые будни. А тут еще этот козел даже до дома не довез — выкинул из машины, как приблудную кошку!
Она направилась к ближайшему такси — проржавевшей белой «Волге», из которой жадно пялился на блондинку в короткой юбке небритый кавказец. Но тут сзади посигналили — рядом остановился черный «фольксваген». Стекло приглашающе поползло вниз. Девушка заглянула в салон и ойкнула:
— Это ты?
— Я. — Молодой человек за рулем натянуто улыбнулся, хотя красивые серые глаза были печальны. На вид ему было лет восемнадцать: худой, высокий — копна иссиня-черных волос почти доставала до потолка салона. — Садись, подвезу!
— Бесплатно?
— Ну конечно!
— Какой ты, Ванечка, тормоз, — засмеялась Ирка, забросив сумку назад и привычно устраиваясь рядом с водителем. — Шучу, шучу, не обижайся. Я смотрю ты теперь на та-а-аких крутых коле-е-са-ах!
— Ты и покруче видала, — буркнул парень.
— Что я видала — не про то базар. Откуда эта тачка?
— Отец подарил, — хмуро ответил Иван.
— Да ладно свистеть. Наверное, одолжил, пыль в глаза пустить? Скажи, а?!
Ирка явно издевалась. Но Иван не обратил на это внимания. Он нервно вел машину, не сводя глаз с дороги и нервно сжав губы.
— Я тебя везде искал. Где ты была?
— Ой! Мы дуемся? Что, уже нельзя с подружкой в Сочи съездить?
Иван скрипнул зубами.
— Знаю я, с кем ты ездила! И куда!
— Так ты что, опять следил?! — зло закричала Ирка. — Вот невезуха — то один козел нервы мотает, то другой!
— А ты опять с этим толстомордым путалась? — перестав сдерживаться, закричал Иван. — Видел я, как из аэропорта вышли, — словно муж с женой!
«Фольксваген» резко свернул в переулок, завизжал скатами, едва не задев припаркованный грузовик. Ирка уперлась в панель.
— Тише, убьемся!
— Ну и пусть!
— Останови, я сказала! А то выпрыгну! — Она стала нашаривать защелку двери. Обычно в такой ситуации ей давали по морде. Но сейчас, завизжав тормозами, автомобиль встал между глухим забором и стеной какого-то склада.
Заглушив двигатель, Иван развернулся к ней всем телом.
— Я не понимаю, что происходит? Зачем же ты мне постоянно мозги вкручиваешь? Сама говоришь, что будешь со мной, и тут же бежишь к этому…
— Опять двадцать пять! — Ирка наморщила носик и с чувством превосходства опытной женщины над глупым мальчиком принялась в очередной раз втолковывать прописные истины: — Сколько можно объяснять, Ванечка? Ты — студент. У тебя же ничего нет! Я что, с тобой на стипендию буду кефир с батоном чавкать? А закончишь ты свое речное училище, будешь боцманом, да? Покатаешь меня на барже, вот здорово! А Андрей Александрович — солидняк, у него свой бизнес, положение, связи, бабки. С ним в любой кабак можно ногой двери открывать. Подарки делает, деньжат подбрасывает, на море за границу возит!