- Товарищи, - вяло сказал Иван, - оснований для тревоги нет. Результат эксперимента, сами видите, положительный. "Бобик", у тебя все в порядке?
- Так точно, - гаркнул "Бобик".
- Нет, ну ты гляди! Чудеса, да и только, - захмыкали в толпе. - Этак скоро ухват заговорит.
- Японская штука-то, поди. Умеют же!
- А где ж Наташка? Кто последний видел Наталью?
- Да вон бежит!
- Во девка стала. Везет тебе, Ванька!
- А мы и сами не шавырь-шавырь, - отозвался Иван и помахал Наташе рукой...
- Кровь, - сказала сна жалобно.
- Ободрался маленько, - сказал Иван. И тут она заревела...
Под женские причитания Иван внимательно осмотрел поврежденного андроида, после чего буркнул:
- Позарастали стежки-дорожки... Боб, давай домой. Будем паковаться в дорогу. Идем, Ната.
- Ваня, - на ходу сказала Наташа. - Я больше так не могу. Мне Витя Булкин сказал, что оно в тебя стреляло.
- Промазало.
- Ты упал. Я видела.
- Кончай реветь.
- Я не реву, мне страшно за тебя.
- Ревешь, - сварливо сказал Иван.
- Почему оно в тебя стреляло?
- Ладно. Пусть будет сейчас. Идем.
Они спустились к реке, где густой кустарник скрыл их от любопытных глаз, и здесь Иван, криво усмехаясь, снял рубашку.
- Что это? - ужаснулась Наташа.
- Сюда оно в меня попало.
- И молчал. Надо же срочно в больницу! Ложись и не двигайся Я мигом. Потерпи.
- Не надо в больницу. Посмотри внимательно - уже зарастает.
Иван вздохнул и начал говорить. Молчать теперь не имело смысла. Рано или поздно все равно пришлось бы объяснить свое существо, свой стремительный взлет на Олимп... Конечно и здесь были свои допущения, Иван, ничуть не гордясь этим, понимал, что перерос ВК. Атмосфера, быт, человеческое ли самосознание приложило к этому руку - он не знал. Свой безграничный эгоцентризм существа высшего порядка он вытравил по капельке и теперь был, как на ладошке, на прекрасной и любимой Земле. Он перестал быть орудием чужой воли, стремящейся подчинить себе развивающийся разум. Он давно уже понял, что подавить разум дело бессмысленное и невозможное, и понял, для чего человек рождается. Это, оказывается, очень просто - для того, чтобы быть творцом. И в этом теперь был весь смысл его жизни...
- Ванька, дурачок ты мой, - сказала Наташа. - Что это тебе взбрело в голову про какое-то Кольцо? Перестань сейчас же об этом думать. Ты мой, мой и еще раз мой, и никуда я тебя не отпущу. Понял? И запомни - я от тебя не отстану. Даже на твоем Кольце найду, если будет нужно. Вместе с "Бобиком" найдем, уж он-то тебя ни с кем не спутает.
- Эгоистка ты. Ната.
- С кем поведешься, Ванечка, - лукаво сказала Наташа.
--------------------------------------------------------------------------
----
Иван уже второй час возился с андроидом, изредка помечая что-то в тетради. Принцип действия откровением не явился, но в отличие от первой модификации, подбитой "Жучкой", в данной конструкции появились новые монолитные блочки, "черные ящички", назначение которых настораживало. Застыв в неудобной позе над электронным микроскопом, Иван аккуратно отрезал от очередного блочка тончайшие слои лазерным скальпелем. Работа была нудная и требовала хорошего пространственного воображения.
- Ага, - сказал, наконец, Иван.
- Что? - озабоченно спросил Вовка Прынц.
- Ага означает ага, - сказал Иван, не отрываясь от микроскопа.
- Ага,- озабоченно согласился Вовка.
- Так, так, так, - Иван, потирая поясницу, встал с высокой лабораторной табуретки. - Ясненько.
Затем распорядился, чтобы вызвали ПКУ-2. "Бобик" с порога доложил:
- Явился, не запылился.
Иван взглянул на Прынца, тот сделал тупое лицо.
- Ты заметил что-нибудь необычное во время боя? - обратился Иван к "Бобику".
- Так точно, заметил. Моя защита нуждается в доработке. Я бы доработал систе...
- Стоп, стоп. Это уже моя забота. ("Дяди с Кольца бьют меня моими же идеями... Оперативно. Но это ничего, ничего! Они еще не все знают".) Меня волнует другое. Эта конструкция, в отличие от прошлой, с которой ты, кстати, знаком, должна была просверлить в твоей защите ма-аленькую дырочку, с микрон, и поразить тебя. Где дырочка, я спрашиваю? - свирепо закончил Иван.
- Так точно. Понимаю. Таковая дырочка имеется, только в дубле.
- В каком дубле? - не понял Иван.
- В моем, уважаемый. Я его опосля кремировал.
- Прынц, что ты делаешь с установкой? - нехорошо спросил Иван.
- В каком смысле? - от усердия Вовка вытаращил глаза.
- В прямом: опосля, уважаемый. Мало тебе собачьего диалекта?
- Иван Иваныч, да ведь заслушаешься. Как по росе босиком. Будто с народом пообщался.
- Ну - демагог, - Иван поглядел на хихикающих ребят и усмехнулся. - Так что за дубль?
Оказалось, что "Бобик" в момент приема излишней энергии умудряется из наличествующей глины или другого подножного материала сотворить себе подобных, которых считает своими сыновьями, и очень гордится дублем, "повесившим лапшу на уши контрагенту".
- Навешавшим, - машинально поправил Иван и застонал - про себя, в душе.
- Виноват - исправлюсь. Он погиб, - с дрожью в мембранах провозгласил "Бобик", - но дела его пребудут в веках, едрена палка. Дабы не раскрыть секрета, я вынужден был его кремировать. И это высшая почесть, язви ее в душу.
Иван, глядя на потупившегося Вовку Прынца, шмыгнул носом и почесал в затылке.
--------------------------------------------------------------------------
----
Доработка "бобика" заняла несколько дней. Интенсивное участие в ней принимал Виктор Булкин. Именно он своими толстыми обкуренными пальцами виртуозно спаял электрическую часть на двадцати микросхемах и заготовил моноблоки, используя для заливки надежную эпоксидку. Он же отчистил до блеска послушного "Бобика", впрыснул маслица в его шарниры, в благодарность за что был обучен колыбельной на языке экзотической народности тибетского нагорья.
Обедали они вместе с Ивановым в ближайшем кафе "Орбита". Кормили здесь дороговато, но хорошо, под приглушенные записи современных рок-групп. Музыка создавала уют и одновременно отодвигала на задний план атавистические звуки, сопровождающие прием пищи. Кроме того, сюда после стипендии заглядывали симпатичные девочки из мединститута, которые как-то по-особому умели "стрелять" глазками. Это бодрило.
На одну из них, миниатюрную блондинку, Булкин обратил особое внимание, а все потому, что хорошенькая студентка частенько поглядывала на их столик. Поглядит, мило улыбнется Витьке и о чем-то думает, но уже с серьезным, почти хмурым лицом.
Совпало так, что они вместе вышли из кафе, однако Иван, весь в заботах, вышел первым, а Булкин, придержав дверь, чтобы пропустить девушку, поотстал и потому не заметил, когда же, собственно, они успели познакомиться. Прошли-то какие-то секунды.
- Виктор Николаич, ты иди один, - попросил Иван. - Мне надо переговорить с... товарищем.
Булкин ушел, а Иван внимательно всмотрелся в незнакомое юное лицо.
- Я вас не помню.
- Я из последнего выпуска, - холодно сказала девушка. - Земное имя, скажем, Света. Для удобства.
- Пойдемте вон на ту аллейку, - предложил Иван. - Для удобства.
- Не иронизируйте, - Света вынула из сумочки, висевшей на плече, сигареты. - Вашему положению я не завидую. Угощайтесь.
- Не курю. И запомните на будущее - угощать сигаретами и вообще ухаживать должны мужчины.
- Очень вам благодарна, Иван Иваныч. Обязательно запомню.
Она опустила пачку в сумочку.
- А вы что же? - спросил Иван.
- Перебьюсь. Присядем.
Они сели на скамейку в середине аллеи. Люди проходили, но редко. На девушку заглядывались, с Ивановым вежливо здоровались.
- Вам не страшно? - участливо спросила Света. - Герой. В одиночку против Кольца. Супермен.
- Вы давно здесь? - Иван усмехнулся.