Вероника кивнула, в голове будто десяток петард взорвали.
— Давай попробуем, — согласилась она, когда перед глазами рассеялась мгла и общая хреновость состояния стала относительно терпимой.
Глава 56
В салоне Нику немного привели в чувство. Одной барокамерой дело не обошлось, специально для нее вызвали медбригаду с капельницей и только потом пустили в кислородную камеру.
Оклемавшись, она поехала домой. В дороге застал звонок Саши, нашел он бывшего КГБшника, через неделю тот пообещал найти могилу матери.
— Все-таки двадцать лет прошло. И ребята там весьма специфичные, бардак у них там, если не вдаваться в подробности.
Вероника почувствовала приступ нежности. Она растеклась сладкой лужицей, как мороженое, которое положили на скамейку в парке аттракционов в жаркий летний день.
— Спасибо.
— Я еще ничего не сделал.
— Ты не понял, — улыбнулся Вероника. — Я хочу сказать спасибо тебе за то, что ты есть.
— Милая моя, — голос в трубке стал хриплым, глубоким.
— Спасибо за то, что не позволил мне убежать. Ты — лучшее, что со мной случилось.
— Могу сказать то же самое. Я начал превращаться в машину для зарабатывания денег, с тобой я снова стал живым.
Возникла пауза, потом Саша расхохотался.
— Черт побери! Я впервые объясняюсь в любви по телефону.
— Я тоже.
В зеркале было видно, как улыбается водитель. За окном проплывали улицы, обсаженные тополями, на ветках красовались маленькие зеленые листочки.
Дома Вероника взялась за работу. Оксана хорошо справлялась с ведением Инстаграма — росли охваты, увеличивалось число подписчиков, а вот с рекламой курса все шло не так гладко. Девушка из рекламного агентства вдруг пропала, перестала отвечать. Пришлось работать с другой. Но там Веронику не устраивала концепция, пришлось спорить, дополнять, объяснять, а еще надо учебный материал составлять.
Препод оказался прав, сложнее всего применить учебный материал к реальной жизни. Сначала приходилось переводить язык формул на жизненные реалии, а потом рассказать так, чтобы понял человек без экономического образования.
Вероника сначала часами валялась на постели с ноутбуком, потом отправилась в мебельный за креслом. Больше всего понравилось кресло-яйцо, которое никак не списывались в интерьер.
«Плевать».
Еще она подумала, что заберет кресло с собой, когда переедет к Саше. Там оно будет хорошо смотреться.
Работа пошла веселее. Вероника начала ловить себя на том, что может заработаться до допоздна и очнуться только от звонка друзей или жениха. Пришлось поработать над расписанием, чтобы установить время для общения с близкими и занятий спортом.
В один вечер в комнату зашел отец в сером костюме. Видимо, заглянул сразу, как приехал из офиса, не успел даже переодеться в домашний костюм. Вероника поздоровалась и нехотя закрыла ноут, предчувствуя неприятный разговор, вряд ли папочка заглянул просто поболтать.
— Не припомню, чтобы ты столько работала, — заметил он.
— Наверное, помолвка влияет на меня положительно, — не удержалась от ехидства Вероника.
Отец помрачнел.
— Я как раз хотел поговорить о твоем женихе.
Она закатила глаза.
— Прекрати кривляться! Не маленькая уже!
— Раз не маленькая, то сама буду решать, как мне жить! — выкрикнула в ответ Вероника.
Отец прошел полукруг по комнате и уселся на краешек кровати напротив ее кресла.
— Ты ведь неглупая девочка. Закончила два ВУЗа, должна уметь анализировать не только финансовые кризисы.
Она наклонила голову в шутливом поклоне.
— Твой жених не тот, за кого себя выдает.
— А кто он? Агент ЦРУ? Рептилоид с Марса?
Он рассмеялся бесцветным смехом.
— Он — мафиози.
— Да ладно!
— Я тебе докажу.
Отец вытащил из-за пазухи белый конверт. Внутри была фотография. Сначала Вероника ничего не поняла — какие-то старики в дорогих костюмах, но, присмотревшись внимательнее, узнала Сашу. Совсем юный, не старше студента третьего курса, он стоял на заднем плане сбоку рядом со смуглым парнем того же возраста.
— Это сицилийцы.
Вероника вспомнила поездку в Тоскану, разговор на итальянском и смущение жениха, когда она спросила, откуда он так хорошо знает язык.
«Ни фига себе!»
— Теперь ты понимаешь, почему я против твоих отношений?
— Ага. Потому что дедушка против.
Она схватила фотку и спросила:
— Можно?