— И как я не додумался?
Все расхохотались. Во всеобщем галдеже никто не обратил внимания, как к столику вернулась Оксана. Немного погодя вернулся Саша, его лицо было влажно-красным. Блестки плохо смывались с кожи.
— Пойдем покурим, — предложила Марго.
Вероника, которая держала сигарету дважды за жизнь, кивнула:
— Начнем с курения!
Под всеобщий хохот они направились на открытую террасу, Саша мрачной тенью направился следом.
В этой части города огни сияли так ярко, что звезд практически не было видно. Вероника позировала с сигаретой в свете дизайнерских светильников, девушка из рекламы фотографировала.
— Твои друзья предложили неплохие идеи.
— Неплохие? — прищурился Саша.
— На четверку с минусом.
От растерянности Вероника выронила сигарету. Марго раздавила огонек ногой и закурила, выпуская облака дыма в темные небеса.
— Все, что они говорили, ты уже проделывала?
— Кроме наркотиков, — подтвердила она, глядя на останки сигареты.
— Не советую выбирать этот вариант. Ты же не хочешь оказаться в закрытой клинике без телефона?
Вероника затрясла головой. Девушка из рекламного агентства сделала глубокую затяжку и выпустила дым в черное небо, сизое облачко нехотя поплыло в темные небеса.
— Твои друзья озвучили родительские страхи первого уровня. Те страхи, о которых они говорят.
— А есть другие? — заинтересовался Саша.
— Есть такие, о которых боятся думать.
Вероника вспомнила Эллу. Почему она предложила изобразить наркозависимость, а не сумасшествие? Или попытку суицида?
«Потому что это табу».
Вещи настолько страшные, что о них стараются не думать. Она облизнула вмиг пересохшие губы.
— Изобрази любовь с той Мальвиной.
— Что?!
— Вряд ли это будет слишком дорого.
— Гомосексуализм тоже табу, — задумчиво проговорил Саша. — Полина — открытая лесбиянка. Может получиться.
— Получится, если сыграть как надо. Сегодня вы уедете втроем. Потом я пришлю сценарий.
Вероника переглянулась с женихом. Он явно был не против.
— Только серьезно. И в переписках, и в разговорах с друзьями.
— Среди моих друзей нет предателей! — взорвалась Вероника.
— Да ну? Откуда они узнали, где мы встречаемся?
Поводы для подозрения были. Они не объявляли о празднике, собрались узким кругом. Больше того, в последнее время действовал режим тишины — по телефону не обсуждали места встречи, чтобы домработницы не смогли подслушать.
«Но переписывались в Инстаграме».
— Твой дядя ФСБшник, — напомнила она жениху.
— Думаешь, он читает твою переписку?
— Соцсети взламывают.
— Знаю, — кивнул Саша, — Один такой умник просил у меня денег с аккаунта Ромы. Но предательство вероятнее.
— Почему? — спросила она, глядя в беззвездное небо.
— Потому что проще. Сама посуди, кто возьмет больше: хакер или, скажем, твоя Оксана из «Сквота»?
— Она не могла.
Вероника качала головой, вспоминая их разговор в баре «Сквот». Саша — мужчина, ему такое не понять. Да и не видел он ничего, кроме убогой комнатки со странной зверюшкой на стене.
«Но это была ее комната».
В которую Оксана привела незнакомого человека. Вспомнилась, как она учила ее рисовать, как откликнулась на ее сон, как они вместе рисовали ужастик про «Сквот», из которого не выбраться.
«Она не могла».
Но как она ни старалась, по краешку сознания кралась парочка подленьких мыслишек. У Оксаны был доступ к ее Инстаграму. Еще вспоминался новенький графический планшет.
«Она могла взять его в кредит».
— Не важно, прослушивают или подкупают, — махнула рукой рекламщица. — Главное — чтобы вы играли везде — в интернете, в разговорах, на выходах.
Они переглянулись и кивнули.
— Концепт я пришлю завтра. После обеда.
— А я все же выясню, откуда течет, — тихо сказал Саша.
Его лицо было таким, что Вероника сразу вспомнила кару маньяка с задней парты и похолодела.
— Если ты, — заикаясь, сказала она, — если твои… если хоть пальцем тронут Оксану…
— Нет, что ты, — рассмеялся он, обнимая Веронику за плечи. — Есть разные методы узнать правду. Пошли, ты вся замерзла.
Они вернулись как раз к тому моменту, когда официант принес еще одну бутылку шампанского. Разлили, Оксана поднялась, чтобы произвести тост. Она говорила, какая Вероника клевая и как с ней классно работать. Та слушала и улыбалась, а из головы не шел тот проклятый планшет. Как-то раз, еще в сквоте, Ника спросила: