«Что ж, я всегда знала, что потеряю ее из-за штанов».
Внутри разлилась горечь. Ощущение, словно по ошибке выпила настойку полыни вместо виноградного сока.
— Не пишет? — спросил Саша, угадав ее мысли.
Она покачала головой.
— Ну, — он развел руками, — этого следовало ожидать.
«Какие они все умные!»
Вероника почувствовала злость на жениха, который так спокойно говорит о финале пятнадцатилетней дружбы, на Эллу и наконец на отца. Внутри будто что-то щелкнуло. Она решилась.
«Ну, папочка, держись!»
Вероника набрала Полли.
— Привет!
— Угу, — сонно ответила она.
— Просыпаться, Мальвина. Готовь документы на гей-парад.
— Что?!
— Проснулась?
— Ты сейчас пошутила, да?
Вероника закатила глаза. Вот всегда она так — юлит, капризничает и просит денег за каждый шаг. Глядя в потолок, Ника жестко спросила:
— В чем дело? Мы же договорились.
— Ты уверена?
Ника прислонилась к деревянной стене, готовясь сказать это:
— А что ты теряешь? Тебя же выкинули. Растили как принцессу, а потом нашли изъян, брак в породе. И выкинули. Не хочешь отомстить?
Полина молчала.
— Сколько лет ты живешь без его денег?
— Семь.
— И что ты теряешь?
— Ты права. Терять мне нечего. У его новой жены родился сын. Мне надеяться не на что. Хватит. Я устала объясняться и оправдываться! Сделаем это! Пусть он теперь оправдывается в высоких кабинетах!
Вероника зло расхохоталась, глядя вверх на деревянный потолок, прямо над ней был кружок, след от ветки, на соседней дощечке еще два.
— Только тебя я напишу первым заявителем.
«Ну кто бы мог подумать».
— Конечно, — сказала она, принимая сидячее положение. — Во сколько открывается мэрия?
— Приедем к десяти. Не ошибемся.
— Договорились! Давай готовь документы, а я договорюсь о пресс-релизе.
Саша показал большой палец, Вероника улыбнулась и спросила:
— Кстати, где проводить будем?
— На Красной площади! Где же еще?
Оба расхохотались.
Глава 78
Утром понедельника они с Полиной встретились возле Исполкома столицы — старого пафосного здания. Полли по такому случаю оделась в бледно-розовый костюм с нежнейшим шелковым топиком белого цвета, украшенным кружевом, Вероника провела выходные в постели с женихом, поэтому явилась одетой в то же черное платье-футляр, в котором накануне сидела в папином офисе, на плечи накинула пиджак любимого дизайнера.
— Ты уверена? — в последний раз спросила девочка с голубыми волосами.
— Абсолютно.
Она решительно взялась за бронзовую ручку массивной дубовой двери, щедро оформленной позолоченной резьбой. Ничего не получилось. Вероника недоуменно хлопнула глазками и потянула сильнее, снова без результата.
— Ну вы даете, девчонки! — раздался веселый мужской голос.
К ним подошел сотрудник полиции.
— Эта дверь открывается дважды в год по крупным государственным праздникам.
Вероника закатила глаза.
«Вот так всегда!»
Понастроят красивого и пафосного, выставят как на витрине и не пользуются. Отец называл это комплексом бедняка и ругался, когда Лена пыталась накрыть стол сервизом попроще. В результате оба фарфоровых сервиза теперь неполны, заменять разбитые тарелки копиями папа тоже не разрешает.
— Но нам нужно в Исполком! — воскликнула Полина.
— Тогда вам туда.
Полицейский указал за угол. Вход действительно оказался с другой стороны, дверь выглядела не такой нарядной, зато перед ней стояла толпа журналистов и много людей в форме. Вероника тут же вспомнила свои суды, сердце застучало чаще.
Ее узнали. Толпа с микрофонами и камерами ринулась к ним.
«Ну, началось!»
Она честно оттарабанила текст, написанной девушкой из рекламного агентства, на вопрос об ориентации кокетливо ответила:
— Не скажу.
На другие отвечала Полли. Она была, как говорится, в материале и совершенствование не боялась камер, ей откровенно льстило внимание прессы. Вероника включалась, только когда надо было сказать какую-нибудь гадость.
«Надо же поддерживать имидж».
Сам Исполком не оставил яркого впечатления в памяти. Госучреждение как госучреждение, убери лепнину и флаги, получишь обычный офис. Бумаги принял безликий человек в сером костюме.